— Господин сказал, что уникального оборудования слишком много, и он не может определить, какое из них надо брать, — пояснил гвардеец.

— Может автоматонов заставим нести, — предложил я.

— Нет, — мотнул головой Всеволод. — Там будет жарко, автоматонами мы пожертвуем.

На уровне четвёртого этажа и правда началась жара. Силы Зиновьевых поднялись выше на лифте и попытались ударить нам в хвост. Я приказал одному из сфер-автоматонов встать в проходе и подавлять огнём любые попытки до нас добраться.

Второй удар шёл с первого этажа. Но и тут нам снова удалось обойтись малой кровью: ураганным огнём нападающие были оттеснены в коридор, где им пришлось залечь без шанса двинуться.

Наверху прогремел мощный взрыв. И стрекот пулемёта автоматона смолк. Враг применил гранатомёт. Я покачал головой. Минус один. А ведь мы ещё даже не вышли на парковку. Я послал ещё одного прикрывать нас с тыла.

Таким образом на площадку для стоянки вырвалось двое гвардейцев со щитами, Всеволод и один автоматон, который почти сразу получил бронебойный выстрел из колёсного танка. Минус два.

Всеволод дёрнулся назад, но поняв, что создаст ненужную толчею, кинулся к одному из столбов. Колёсный танк выстрелил в укрытие моего начальник гвардии, но то выдержало выстрел.

Однако конструкцию так разворотило, что железные прутья каркаса застонали, медленно складываясь. Одна из огромных балок перекрытия отделилась от плиты потолка и рухнула на танк, застлав всю парковку непроглядной бетонной взвесью.

Я приказал двигаться к другому концу парковки, пользуясь тем, что нас не видно. Я и ещё пара сержантов, направляли бойцов, чтобы те держались друг друга. Пробираясь к выходу. Я наткнулся на чью-то ногу. Оказалось, что Всеволод так и не поднялся. Я помог ему встать, хотя его ужасно шатало, и к моему ужасу его одежда была липкой на ощупь и сладковато пахла.

Перед тем как скрыться, в подвале, я обернулся. В пыли, которая постепенно развеивалась, я увидел несколько силуэтов заблудившихся гвардейцев. Я крикнул им, что выход здесь. И тут же автоматные очереди принялись поливать то место, где я стоял. К счастью точностью в такой мгле и не пахло, поэтому я успел упасть на живот. Мои гвардейцы также попадали и поползли ко мне. Противник не давал мне уйти, найдя удобный сектор обстрела нас отрезали от выхода. У меня был щит, но оставлять свою гвардию на растерзание врагу я отказался.

Оставалось ждать, пока у моих врагов не закончатся патроны. Через пару минут стрельба правда стихла.

— Нас атакуют с улицы! — крикнул кто-то.

Действительно снаружи доносилась канонада.

— Первое и четвёртое отделение! Помогите отбить атаку с улицы! Третье отделение! Не выпускайте врага! — заметались люди Зиновьевых.

Я ругнулся и кинул печальный взгляд на выход. Как же он был одновременно и близок, и далёк.

Но в следующий момент с лестницы наверх вывалился весь побитый сферик. Возможно последний. Он дал по врагам залп. И, судя по крикам, из поднявшихся отделений мало кто успел уйти.

Я мысленно отдал приказ автоматону прикрыть отход, и он поковылял в нашу строну. Когда сферик с нами поравнялся, мы подхватили Всеволода — тот был уже без сознания и весь в крови, и понесли его к выходу. Когда наш отряд уже спускался, я кинул последний взгляд на автоматон и подумал, что неплохо было бы сохранить хотя бы его. Но в следующий момент в него ударила кумулятивная граната и мне пришлось отвернуться из-за яркой вспышки.

* * *

Всеволод не приходил в себя уже несколько дней. Хоть взрыв рядом и не зацепил его большими осколками, а лишь немного поцарапал мелкими, но вызвал сильнейшую баротравму и контузию. Мой начальник гвардии, оставался недвижим, и все подчинённые как почётный караул сменяли друг друга на посту рядом с его палатой, сооружённой из его же кабинета.

Кукша доложил, что мы получили в результате вылазки бесценное оборудование, о многих функциях которого пока что остаётся лишь догадываться. На понимание процессов, которые происходили в тесла башне Зиновьевых уйдёт никак не меньше нескольких недель, но время до новолуния у нас было. И мой советник по технологиям клятвенно пообещал, что успеет к этой дате хоть что-то придумать.

Но сейчас наши умы занимала и другая проблема — Всеволода нужно было вылечить и поставить в строй как можно скорее. И в этом нам бы очень помог операционный аппарат. Изучив его, Кукша сказал, что возможности данного устройства выходят далеко за пределы простой трансплантации органов. Только для его правильного функционирования нам необходим оператор, который обладает даром исцеления.