— Ну-ну, — тихо произнёс мой советник.

— Там, внизу конечно есть система обороны. Но хуже всего то, что если эта тварь сохранила контроль над системой самоуничтожения, то нам каюк, как только она почувствует неладное, — сообщил Кузьма.

— То есть всё это время, мы все могли взлететь на воздух? — поднял брови Кукша.

— Ну, если она не самоуничтожилась в первые десять минут, как захватила власть, — заметил дед. — Значит в её планы это не входило. К тому же взрывчатки там только на машинное отделение. Там основные мои секреты. Я бы никогда не стал пичкать взрывчаткой всю крепость. Я ж не совсем дурак…

Кукша выдохнул через сомкнутые зубы.

— Как далеко взрывчатка заложена от главного центра? — задал вопрос я.

— Ну, — на секунду задумался Кузьма. Парочка есть в вентеляционных лазах. Она закреплена к балкам, чтобы завалить главный зал, пока он будет гореть, и не позволить ничего из него вынести.

— Я думаю мы обезвредим один заряд, и через его подключение посмотрим, как можем обезвредить другие, — предложил я. — Вдруг центр вычислений порвал и эту цепь.

— Мы уже сделали достаточно, и нам должны быть благодарны, — заметил Кукша.

— Я вам благодарен, — ответил Кузьма. — Но если я от сюда не выберусь. А я не выберусь без крепости, то благодарить вас будет некому.

— Давай, закончим с этим, — решил я прервать спор и двинулся к коридору, который должен был вести нас на нижнюю палубу.

* * *

Кузьма в очередной раз удивил меня тем, как хорошо знает эту крепость. Мы использовали вентиляционные лазы для приближения к вычислительному центру. Как объяснил Кузьма, «так безопаснее». Хотя на мой взгляд в этой крепости не было ничего безопасного. Он с лёгкостью перерезал провод, ведущий к заряду, примотанному к несущей балке, и протянул мне два зачищенных проводка. И меня снова как будто засосало во тьму.

Во мгле заражения включился свет. В нём стоял странный клоун. Он был одет в одеяния с бубенчиками, как изображают шутов при дворах королей в средневековье. Только его наряд был чёрный с серебряными звёздами. Лицо его было раскрашено, как у Пьеро. Однако этот оскал… чисто арлекиновская гримаса. По сравнению с которой перекошенное лицо Кукши — застенчивая улыбка.

— Попался, — тоненьким голосочком проговорил паяц и щёлкнул пальцами.

Я почувствовал, как его воля побежала по проводам в разные уголки вычислительного центра и машинного отделения.

Так вот зачем это было сделано. Это ловушка, для меня или такого как я. А все уничтоженные коммуникаторы служили простой цели — никто не должен был связаться с вычислительным центром удалённо. Я должен быть в досягаемости взрыва, без шансов выжить. Как только сигнал клоуна дойдёт, мы все взлетим на воздух. Только если…

Если я не обезврежу всю взрывчатку первым. Я только недавно проделал это с турелями. И теперь, как только попал в эту мглу, понял, что все детонаторы связаны, расщепил свою силу и пустил её по каждому ответвлению. Меня было пятьдесят, пятьдесят осколков, стремящихся к заряженному бедствию, которое пока спало. Нам всем не надо было делать разные вещи, мы все достигали и делали одно. Мы проникали внутрь схем и предотвращали детонацию.

Мелкий провод, идущий к клейме детонатора вдруг вспыхивал и сгорал. И так много и много раз.

Щелчок пальцами клоуна потонул в тишине. Судя по всему, то что произошло. Хотя вернее сказать то чего не произошло. Вызвало сильное удивление у шута.

Он щёлкнул пальцами ещё раз. И ещё и ещё.

— Да что ж такое? — комично он схватился за руку и стал прыгать, крутясь на одной ноге, пытаясь щёлкнуть пальцами. Сделав полный оборот, он остановился. — Ну, ладно, парень, — сказал он и в руках возникли два чёрных клинка. — Ты переиграл меня, но посмотрим, как ты справишься с этим.

С оглушительным улюлюканьем, он кинулся ко мне. Его сила окатила меня с ног до головы и я едва умудрился увернуться от рубящих ударов паяца. Он атаковал безумно. Но не так, как та сущность, что жила в установке радиоподавления. Та была именно психом. Она не жалела себя, а этот… он крутился как чёртов гимнаст. Изгибался, пытался достать меня по-разному, заставлял меня всё время находится в защите. Его сила — это была сила давления. Он с лёгкостью перебрасывал свою силу то направо, то налево, не давая привыкнуть к своему напору. От него кружилась голова, а он не уставал. Я знаю, что это всего лишь образ, интерпретируемый моей силой, но в какой-то момент мне показалось, что под его уродским шутовским трико бугрятся и переливаются мышцы.