Один из культистов выскочил из своего убежища и побежал в сторону моих людей. Вернее сказать даже не побежал, а поковылял с огромной скоростью. С ним явно было что-то не так, но красный балахон скрывал тело и не давал рассмотреть его уродства.

Мои гвардейцы встретили супостата огнём из укрытий, и я могу поспорить, что даже стреляя вслепую, они прошили его тело не меньше сорока раз. Но этому культисту явно было всё равно, он пёр напролом, не замечая ран. Причём сзади стреляли его же товарищи. Так что в него ещё попадали и свои же.

Его остановил долговязый Джо. Автоматон, не очень заботясь о собственной безопасности, шёл напролом и на половине пути оба встретились. Долговязый почти упёр ствол пулемёта во врага, и выпустил длинную очередь. Как бы не был бессмертен этот упырь, он не смог удержаться на ногах, когда в него было высажено по пятнадцать пуль в секунду около двадцати свинцовых пилюль. Культист упал на землю и его балахон распахнулся. Враг был весь увешан гранатами. Он схватился за пару и дёрнул кольца на них, металлические скобы полетели в разные стороны, и я едва успел спрятаться. Взрыв сотряс весь склад, сверху на нас посыпалась крыша. Но на этом наши злоключения не прекратились, остальные гранаты разлетелись вместе с кусками чёртового самоубийцы и стали детонировать в различных местах склада.

Меня просто закидало различными обломками, а крыша превратилась в такое решето, что через него тысячами кривых лунных лучей падал свет. Что было хорошо, так как взрывы уничтожили каждую лампочку в помещении.

После такого грохота наступила звенящая тишина. Через какое-то время оглушение стало проходить, и я смог расслышать крики боли, причём кричали как с нашей стороны, так и со стороны амфитеатра. Потому что осколкам всё равно, в какую сторону лететь.

Хотя, безусловно, если бы этот гад добежал до наших позиций, то мне бы не помог даже щит. В этой серебристой тьме с пола начали подниматься мои автоматоны. У Долговязого Джо взрывом посрывало внешние панели и даже оторвало целые куски от торса. Там теперь торчали провода, которые периодически искрили. Остальные бойцы его отряда выглядели не лучше. Парочка даже лишилась конечностей, но это не мешало им ползти в атаку.

Нам навстречу из полуразваленного импровизированного амфитеатра вывалилось нечто. Чудовище было несуразно и выглядело в тусклом свете так, как будто на огромный штурмовой мек накидали лоскуты человеческой кожи. Хотя, скорее всего, так оно и было.

От врага сильно фонило заражением. И я знал этот фон, я уже встречался с ним. Тот псих, что находился внутри заражённого комплекса радиоподавления, ныне Цветочка.

И это плохо. Ведь именно он сделал моих разумных автоматонов теми, кто они есть в настоящее время. Неизвестно, как поведёт мой отряд, когда коснётся врага.

Надо было что-то делать. Вооружившись щитом, я стал перебегать от укрытия к укрытию, чтобы приблизиться к врагу и, возможно, попытаться его превратить в своего послушного раба.

Вот только развитие событий на поле боя пошло не по тому сценарию, который я уже себя представлял. Огромный штурмовой мек не собирался позволять, чтобы к нему приближались. Он выставил одну свою культю, заканчивающуюся стволом нехилого размера и открыл огонь. При попадали мои автоматоны взрывались снопами искр и их отбрасывало, даже я бы сказал «разбрасывало» на метры вокруг.

Чёртов штурмовой костюм не полил куда-то целенаправленно, он просто поливал всё вокруг, заставляя окружающих вжаться в пол за преградой и молиться, чтобы его не задело какой-нибудь шальной пулей.

Я сам едва успел скрыться да упавшей и воткнувшейся в пол шпалой, когда ствол крупнокалиберного пулемёта был направлен в мою сторону. Однако выпущенный снаряд задел угол моего щита, чуть было, не вывернув мне руку и не выкинув меня из моего укрытия. На крае осталась такая отметина, как будто гигантские зубы откусили кусок от леденца.

Яркая вспышка расцвела справа, а затем луч ударил в колено заражённого мека. Сустав разворотило, а бронепластины на ноге разлетелись на множество изувеченных кусков. Это Всеволод выстрелил из своего укрытия.

Мек на секунду завис, как будто размышлял, что с ним стало, и начал заваливаться на бок. Упав, он открыл огонь в то укрытие, из которого стрелял Всеволод. Гроздья пуль разносили в клочья контейнеры, за которыми прятался мой начальник гвардии.