— Зенитное орудие Б-1 по правому борту повреждено, — сообщил оператор. Снова взрыв. — В-3 тоже повреждено.

— Они бьют по зениткам? — нахмурился я.

— Стандартная тактика, — пояснил Всеволод. — Их целью с самого начала были наши зенитные системы. Они собираются высаживаться и им надо минимизировать потери.

Я кивнул.

— Передайте расчёту Кукши, пусть стреляет в режиме электро-картечи, — отдал я приказ.

В следующий момент за остеклением мостика стало светло, как будто солнце резко приблизилось к земле. Во врага полетела целая свора мелких шаровых молний. Кукша, демонстрируя свою пушку, которую разрабатывал очень давно, и которая была делом его жизни, а также причиной его ранения в лицо, назвал эти снаряды электрокартечью нереальной мощи. И теперь я видел, что он был полностью прав. Эта мелочь устремилась в сторону наших врагов и сразу три штурмовика вспыхнули заревом. Два ушли в стороны, а один плюхнулся на верхнюю палубу. Я слышал, как он заскрежетал по металлу, а потом услышал взрыв.

— Зенитное орудие Б-3 и Г-6 выведены из строя. Гаубица А-1 выведена из строя. Пожар на верхней и первой палубе, — перечислил повреждения оператор.

— Кукша и его электропушка в порядке? — задал вопрос я.

— Она не подсоединена к общей системе оповещения, так что не могу знать, — ответил оператор.

— Я в порядке, — проговорил в наушнике Кукша. — Пожар уже тушат. Пушка не повреждена.

— Дай ещё пару залпов, чтоб не приближались, пока тушим, — порекомендовал я.

От яркого света снова заслезились глаза. Бешенный учёный дал не пару залпов. Он палил один за другим, всё небо уже светилось от уходящих в даль электрических снарядов.

— Перегрет основной энергетический контур. Возможно аварийное автоматическое отключение системы, — заметил оператор.

— Отключить автоматическое отключение, — отдал приказ я.

— Отключено, — ответил оператор. — Система оповещает, об опасности расплавления главного контура через тридцать секунд. Прикажите перебросить энергию на систему охлаждения?

— Хватит палить, — отдал я приказ по рации и электропушка замолчала. Хотя от выпущенных снарядов на мостике всё равно было светло как днём.

— Пятнадцать секунд, — оповестил оператор. — Система набрала слишком много тепла. Нагрев уже не останавливается.

— Включайте на полную систему охлаждения, — разрешил я.

Искусственное освещение на мостике померкло, даже мониторы стали светиться тусклее. Всю мобильную крепость заволакивал пар. Часть тепла уходила в теплообменники под брюхом крепости, туда же поступала основная масса энергии. Из-за разогрева вода в резервуарах вскипала и устремлялась по трубам к многочисленным радиаторам и механизмам, которые надо было охладить. Плотный водяной пар летел под повышенным давлением и окутывал разогретые свыше тысячи градусов механизмы, унося с собой от ста до пятисот градусов в минуту. Приближая датчики к отметке в шестьсот градусов, которая была вполне рабочей температурой для главного электрического контура.

Побочным эффектом был пар, который обволакивал нашу крепость так плотно, что можно было подумать, что мы используем дымовую завесу.

— Вражеские штурмовики разворачиваются, — сообщил оператор, следящий за полем боя.

— Передайте расчётам в городе, — скомандовал я.

Над застройкой взметнулось пара ракет. Автоматоны выбирались из под завалов, отстреливая в отступающих снаряды переносных зенитных комплексов или просто паля по низколетящим целям из крупнокалиберных пулемётов.

Что не говори, а отец не даром посадил меня в той симуляции, кажется я не плохо изучил стратегию на всяких варгеймах, красных тревогах и прочих крафтах. Кто знал, что мне надо было не учиться, а в компик целыми днями играть? Может мы бы справлялись ещё лучше.

Не многим самолётам удалось уйти. Такой провал вражеские роды запомнят надолго. На сколько сотен миллионов рублей мы нанесли им ущерба? Даже представить страшно, что с ними сделает сегодня их жаба.

Однако, вопреки здравому смыслу они не отменили свою атаку.

— Приближаются боевые и штурмовые боевые костюмы, — отрапортовал оператор.

— Убрать расчёты с улиц города, — скомандовал я. — Кукша, ты готов пожертвовать своей пушкой?

— У меня уйдёт месяц, чтоб её восстановить, а то и больше. Даже я не понимаю, каким образом мне удалось заставить её работать, — посетовал мой советник.

— Да или нет?

— Готов, — отрапортовал он.

— Включить ультразвуковое охлаждение, — отдал приказ я.

Заработали ультразвуковые испарители, превращая воду в настолько холодный пар, что внутри начали формироваться микроскопические кристаллики льда. Включились нагнетатели, и вся эта масса на грани замерзания ринулась к основному энергетическому контуру.