На то, чтобы встретиться с оперативниками, ведущими дело об убийстве Леонида Курмышова, пришлось потратить уйму времени: ребята по кабинетам не сидят, у них работы полно. Когда они появились, наконец, у себя в отделе, то сразу заявили, что без согласования с руководством никакой информации не дадут и никаких документов не покажут. Пока Антон организовывал переговоры следователя Рыженко с начальством оперативников, прошел еще час. Дзюба нервничал и злился, ему не терпелось проверить собственную версию, Антон ждал спокойно, пользуясь возможностью отключиться от работы и поразмышлять о собственных перспективах, таких неясных и тревожных. Искать жену… Или все-таки няню? И если няню, то где взять денег на ее оплату?

Наконец, все оргвопросы решились, но к этому времени одного из оперов, занимающихся убийством Курмышова, вызвал следователь за какой-то надобностью, и Антону с Дзюбой пришлось общаться со вторым – симпатичным темноглазым пареньком по имени Надир.

– Вы мне сперва скажите сами, какой у вас интерес, – заявил Надир. – А там посмотрим.

Что именно он собирался «там смотреть», сыщики понимали очень хорошо. Оперативная информация, равно как и материалы следствия, штука особо ценная, направо и налево ею не разбрасываются. Так что первым заговорил Антон, рассказавший об убийстве Евгении Панкрашиной и о пропавшем колье.

Надир внимательно слушал описание колье, потом открыл сейф и достал папку, из которой извлек цветную фотографию.

– Вот это, что ли?

Антон и Роман замерли в оцепенении: на снимке красовалось яркое крупное колье с бриллиантами, сапфирами, топазами и рубинами. И большой рубин, изображающий солнце, встающее из-за гор. Действительно, нагрудник, по-другому и не назовешь.

– Это, – пересохшими губами выдавил Дзюба.

– Так оно и не пропало вовсе, оно в сейфе у убитого как лежало, так и лежит, – спокойно заявил Надир.

Значит, Панкрашину убили не из-за колье? Тогда, получается, это было убийство по личным мотивам. А они-то были на сто процентов уверены, что эту версию отработали вдоль и поперек.

Надир, в свою очередь, рассказал, что труп Леонида Константиновича Курмышова был обнаружен в понедельник утром в лесополосе рядом с оживленным шоссе. Дорога грязная, машин тысячи, следов никаких.

– На груди трупа бумажка, проткнутая нательным крестом, документов никаких нет, поэтому мы и затруднились с установлением личности. Смотрели заявы на розыск, но судебный медик сразу сказал, что смерть наступила точно меньше чем за сутки до обнаружения трупа, скорее всего, в пределах двенадцати часов, так что искать среди пропавших рано: если родственники и ищут его, то у них заявление все равно еще не приняли. Бумажка была странная, ни хрена не понять, что за малява, мы ее показывали всем подряд, пока не нашелся один умник, который сказал, что это имеет отношение к ювелирке. На это больше суток потратили! Ну а во вторник вечером снова посмотрели, кого в розыск объявили, и нашли заяву на ювелира Курмышова, которого с прошлого четверга никто не видел. Умер-то он точно в ночь с воскресенья на понедельник, а вот где он был с четверга до самой смерти – хрен знает. Может, у бабы время проводил, может, за городом отдыхал у кого-нибудь, но только к телефону он не подходил, ни к стационарному, ни к мобильному. И вот еще хрень одна: на одной руке болтается наручник распиленный. То есть где-то, похоже, его держали перед смертью, а потом только уделали. Правда, непонятно, почему цепь от наручника пилили, вместо того чтобы ключом открыть. Я так думаю – потеряли, наверное, ключ. В общем, это не суть важно. Сразу же связались с заявителем, организовали опознание, в среду утром нашего покойничка опознали как Курмышова Леонида Константиновича, пятьдесят шестого года рождения. Ну, естественно, адресок пробили, в хату ломанулись, осмотрели, но там все чисто: ни следов взлома, ни нарушенного порядка, в сейфе документы, деньги наличные и вот это колье. Мы к нему на фирму вчера же успели сгонять, поспрошали сотрудников, они это колье знают, сами делали по эскизу Курмышова.

– Дорогое? – спросил Антон.

Надир пожал плечами.

– Ну, я не специалист, но на фирме говорят, что дорогое, там камней немерено, хоть и мелочь, но много, и работа сложная.

– Ну а с бумажкой-то что? – не утерпел Дзюба. – Может, на ней что-то интересное? Все-таки похоже на ритуальное убийство, из мести или еще по каким-то личным мотивам.

– Нет, у нас свидетель, который труп опознавал…

– Сотников? – снова вылез инициативный Дзюба, чем заслужил неодобрительный взгляд Антона.

Надир немедленно напрягся и настороженно взглянул на него.

– А вы откуда знаете?

– Ну, извини, – примирительно проговорил Антон. – Мы же не могли ехать к вам совсем уж не подготовленными, это значило бы коллег не уважать.

Надир немного смягчился.