Я чувствую себя не в своей тарелке. Я спала крепко, но со сновидениями и утром никак не могла толком проснуться. Снова установилась жаркая погода, и в вагоне сегодня душно, хотя он наполовину пустой. Я встала поздно, и забрать газету или посмотреть новости в Интернете времени у меня не было, поэтому я пытаюсь загрузить сайт Би-би-си на своем телефоне, но он почему-то никак не хочет загружаться. В Норткоуте рядом со мной садится мужчина с планшетом. У него все загружается моментально, и он сразу выходит на сайт «Дейли телеграф». Третья новость набрана крупным жирным шрифтом: «АРЕСТОВАН МУЖЧИНА ПО ДЕЛУ ОБ ИСЧЕЗНОВЕНИИ МЕГАН ХИПВЕЛЛ».

Я так ошарашена, что, забывшись, наклоняюсь к попутчику, чтобы лучше видеть экран. Он смотрит на меня с изумлением и почти что с испугом.

— Простите, пожалуйста, — говорю я. — Я знаю ее. Пропавшую женщину. Мы знакомы.

— Ужасная история, — отвечает он.

Он в годах, учтив и хорошо одет.

— Желаете прочесть?

— Пожалуйста. Я никак не могу загрузить сайт на свой телефон.

Он доброжелательно улыбается и протягивает мне планшет. Я касаюсь заголовка, и заметка появляется на экране.

По делу об исчезновении Меган Хипвелл, двадцати девяти лет, проживавшей в Уитни и исчезнувшей вечером в субботу 13 июля, арестован мужчина тридцати с небольшим лет. Полиция отказалась подтвердить, что арестованным является муж Меган Скотт Хипвелл, который был задержан для допроса в пятницу. Сегодня утром пресс-секретарь полиции сделал заявление, в котором сказал: «Мы можем подтвердить, что в связи с исчезновением Меган арестован мужчина. Обвинение в совершении преступления ему пока не предъявлено. Поиски Меган продолжаются, мы проводим обыск по адресу, который, как мы полагаем, может оказаться местом преступления».

Мы как раз проезжаем мимо дома Хипвеллов; на этот раз сигнал на семафоре не красный, и электричка не останавливается. Я быстро поворачиваю голову, но все равно не успеваю ничего увидеть. Руки у меня дрожат, когда я возвращаю планшет владельцу. Тот печально качает головой.

— Мне искренне жаль, — говорит он.

— Она жива, — произношу я хриплым голосом и сама себе не верю.

К моим глазам подступают слезы. Я была в его доме. Я была там. Я сидела за столом напротив него, смотрела ему в глаза, что-то чувствовала. Я вспоминаю его огромные руки — если он мог запросто раздавить ими меня, то что говорить о миниатюрной и хрупкой Меган?

Визг тормозов возвещает о приближении станции Уитни, и я вскакиваю на ноги.

— Мне надо выйти, — говорю я своему попутчику, который слегка удивляется, но понимающе кивает:

— Желаю удачи.

Я бегу по платформе, потом вниз по лестнице. Пробираюсь сквозь встречный поток людей и уже почти оказываюсь на нижней площадке, как вдруг спотыкаюсь, и кто-то говорит: «Осторожно!» Я не оборачиваюсь на голос и смотрю на край предпоследней бетонной ступеньки. На нем след крови. Интересно, когда он оставлен? Мог он пробыть здесь неделю? Это моя кровь? А может, ее? Могли его арестовать из-за того, что в доме нашли ее кровь? Я стараюсь представить себе кухню, гостиную. Запах, очень сильный запах антисептика. Чистящего средства? Не знаю, не могу вспомнить, я помню лишь запах пота от футболки и пива в его дыхании.

Я бегу мимо подземного перехода и спотыкаюсь на углу Бленхайм-роуд. Пробегаю по тротуару, стараясь не дышать и пригибая голову. Я боюсь поднять глаза, но, когда все-таки решаюсь, вижу, что ничего не происходит.

У дома Скотта нет никаких фургонов и полицейских машин. Может, они уже закончили с обыском? Но если бы они что-то нашли, то наверняка были бы еще здесь — им потребуется несколько часов, чтобы все осмотреть в поисках улик. Я ускоряю шаг. Добравшись до его дома, я останавливаюсь и делаю глубокий вдох. Шторы задернуты и наверху, и внизу. В соседнем доме штора шевельнулась. За мной наблюдают. Я подхожу к двери и поднимаю руку. Я не должна быть здесь. Я не знаю, что я тут делаю. Я просто хотела посмотреть. Хотела узнать. Внутренний голос призывает меня развернуться и уйти, но мне ужасно хочется постучать в дверь. Я все-таки решаю уйти, но в этот момент дверь распахивается.

Прежде чем я успеваю отреагировать, появляется его рука и притягивает меня к себе. Его губы сурово сжаты, глаза сумасшедшие. Он не в себе. Меня накрывает волна страха и адреналина, и я вижу надвигающуюся тьму. Я открываю рот, чтобы закричать, но слишком поздно — он рывком втаскивает меня внутрь и захлопывает дверь.

Меган

Четверг, 21 марта 2013 года

Утро

Я никогда не проигрываю. Он должен это знать обо мне. В таких играх я никогда не проигрываю.

На экране моего телефона нет ничего. Вызывающе и нагло ничего. Ни эсэмэсок, ни пропущенных вызовов. Каждый раз, когда я смотрю на него, мне кажется, будто я получаю пощечину, и меня душит бешенство. Что случилось со мной тогда в номере? Что я себе вообразила? Что между нами возникла какая-то связь и что у нас все серьезно? Он и не собирался со мной никуда ехать. А я ему на секунду — больше, чем на секунду, — поверила, и это меня по-настоящему приводит в ярость. Я оказалось наивной и доверчивой дурой. А он смеялся надо мной с самого начала.

Если он считает, что я буду сидеть и плакать о нем, то сильно ошибается. Я смогу без него прожить, и очень даже неплохо, но я не люблю проигрывать. Я не такая. Совсем не такая. Меня не отвергают. Это я бросаю.