Конечно, я была неправа, наговорив ему столько гадостей, но теперь мне почему-то кажется, что основания разозлиться у меня имелись. А разве нет? Мы пытались завести ребенка, а это означает готовность чем-то ради этого пожертвовать, ведь так? Да я бы дала отрезать себе руку или ногу, если бы только это помогло мне забеременеть. Неужели нельзя было отказаться от поездки в Вегас?

Я полежала в постели еще немного, думая об этом, а потом встала и решила прогуляться, потому что если я ничего не буду делать, то точно отправлюсь в соседний магазин. Я не пила с воскресенья и чувствовала, что в организме происходит борьба, и желание снова ощутить в голове привычную тяжесть сдерживалось лишь сомнительным доводом, что я сумела продержаться несколько дней, и будет обидно, если все усилия окажутся напрасными.

Эшбери не очень-то располагает к прогулкам — в нем одни магазины и жилые кварталы, нет даже приличного парка. Я прохожу через центр города, где в общем-то неплохо, если кругом не толпится народ. Главное — обмануть себя, сделав вид, что куда-то идешь, выбрать место и направиться к нему. Я выбрала церковь в конце Плезанс-роуд, до которой от квартиры Кэти около двух миль. Когда-то я посещала там собрания «Общества анонимных алкоголиков» — я не пошла на собрание рядом с домом, чтобы не столкнуться с кем-то, кого могу встретить на улице, в магазине или в поезде.

Добравшись до церкви, я поворачиваю обратно и целеустремленно шагаю в сторону дома, чтобы выглядеть женщиной, у которой есть дела, есть куда спешить. Чтобы выглядеть нормальной. Я смотрю на редких прохожих: двое мужчин совершают пробежку с рюкзаками за спиной, готовясь к марафону; женщина в черной блузке и белых кроссовках спешит на работу и несет в сумке туфли на каблуке. Интересно, что они скрывают? Бегут ли от пьянства? Или чтобы просто остаться на месте и не отстать? Думают ли об убийце, которого встретили вчера и рассчитывают увидеть опять?

Я ненормальная.

Я уже почти дохожу до дома, как вдруг замираю на месте в шоке. Я размышляла над тем, чего, собственно, хочу от сеансов с Камалем — неужели действительно собираюсь рыться у него в ящиках, когда он выйдет из кабинета? Или надеюсь услышать от него нечто, что его выдаст, завести его на опасную территорию? Судя по всему, он намного умнее меня и будет ждать моего визита. В конце концов, его имя было в газетах, и он наверняка настороже, ожидая, что его будут пытаться разговорить, чтобы вытянуть из него какую-то информацию.

Вот о чем я думаю, опустив голову и глядя себе под ноги, когда прохожу мимо маленького магазинчика справа. Я стараюсь не смотреть, чтобы не вводить себя в искушение, но краем глаза замечаю ее имя. Я останавливаюсь и вижу огромный заголовок на первой странице таблоида: «МЕГАН — УБИЙЦА РЕБЕНКА?»

Анна

Среда, 7 августа 2013 года

Утро

Я сидела со знакомыми мамочками в кофейне, когда это случилось. Мы расположились на своем обычном месте у окна, а дети возились рядом, раскидывая детали «Лего» по всему полу. Бет в который раз пыталась убедить меня вступить в книжный клуб, а затем появилась Диана. На ее лице было выражение собственной значимости, какое бывает только у носителей особо ценных новостей. Она едва сдерживалась и никак не могла протиснуть в дверь широкую коляску с двойней.

— Анна, — произнесла она замогильным голосом, — ты это видела? — И протянула мне газету с огромным заголовком на первой странице «МЕГАН — УБИЙЦА РЕБЕНКА?».

Я лишилась дара речи. Просто смотрела на заголовок и вдруг разрыдалась. Эви испугалась и заревела во весь голос. Это было ужасно.

Я отправилась в туалет привести себя (и Эви) в порядок, а когда вернулась, все, переглядываясь, шептались. Диана подняла глаза и ехидно поинтересовалась:

— С тобой все в порядке, дорогая?

Было видно, какое удовольствие ей все это доставляло.

Мне пришлось уйти, потому что оставаться там я не могла. Они все мне очень сочувствовали, говорили, какой для меня это, наверное, удар, но на их лицах было написано плохо скрываемое осуждение. Как я могла доверить ребенка такому монстру? Какой же надо быть для этого матерью?!

Я пыталась дозвониться Тому, но его телефон сразу же переключался на голосовую почту. Я оставила ему сообщение с просьбой перезвонить мне при первой возможности, стараясь говорить обычным голосом, но ноги меня едва держали.

Я не стала покупать газету, но не смогла удержаться и прочла новость в Интернете. Там все излагалось довольно расплывчато. «Источники, близкие к расследованию дела Хипвелл» утверждают, что Меган «возможно, причастна к убийству собственного ребенка», совершенному десять лет назад. Эти «источники» не исключали, что это могло послужить мотивом для ее собственного убийства. Возглавляющий расследование инспектор Гаскилл, который приезжал к нам после исчезновения Меган, отказался прокомментировать данную информацию.

Том мне перезвонил — у него был перерыв между встречами, так что приехать домой он не мог. Он пытался успокоить меня, говорил, что это вполне может оказаться очередной уткой: