– Так вы считаете, космическое агентство могло сообщить ему какие-то плохие новости?

– Вполне возможно, – с надеждой ответила Гэбриэл, – хотя должно было произойти что-то из ряда вон выходящее, чтобы президент вот так все бросил.

Секстон помолчал, размышляя. Очевидно, события в НАСА разворачиваются неблагоприятно, иначе президент наверняка швырнул бы новости в лицо сопернику. Ведь в последнее время Секстон безудержно критиковал президента за финансирование космического агентства. Цепь недавних неудач и колоссальный перерасход бюджета оказались на руку сенатору, сделавшему критику этих промахов правительства отдельным направлением своей избирательной кампании. Скорее всего атаки на НАСА – этот один из самых значительных символов Америки и предмет национальной гордости – вряд ли можно было назвать лучшим способом завоевать голоса избирателей, однако сенатор Секстон обладал оружием, которого не имел больше никто из политиков, – ассистенткой по имени Гэбриэл Эш, с ее неподражаемой интуицией и чуткостью.

Эта одаренная молодая женщина привлекла внимание Секстона несколько месяцев назад, когда работала координатором в вашингтонском офисе избирательной кампании сенатора. В то время его рейтинг оставался еще очень низким, на первичных выборах он показал плохой результат, а его критика безмерного мотовства правительства не достигала цели. И именно в тот момент Гэбриэл Эш представила боссу свою концепцию избирательной кампании. Это оказалась совершенно иная, свежая и оригинальная точка зрения и на происходящие события, и на первоочередные действия. Гэбриэл предлагала сенатору в качестве объекта нападений огромный бюджет НАСА, который агентство к тому же регулярно превышало. А постоянные уступки агентству со стороны правительства, как оказалось, было очень легко представить ярким примером легкомысленной финансовой политики президента Харни.

«НАСА стоит Америке целого состояния, – писала Гэбриэл, приложив к справке анализ расходов, ссуд и дотаций. – Избиратели не имеют обо всем этом ни малейшего понятия. А узнав, они придут в ужас. Думаю, вы просто обязаны сделать вопрос о НАСА политическим аргументом».

Секстон едва не застонал от подобной наивности сотрудницы.

– Конечно! И одновременно с этим мне придется выступать против исполнения гимна страны на бейсбольных матчах.

Однако Гэбриэл оказалась настойчивой. В последующие недели она продолжала поставлять сенатору информацию о космическом агентстве. И чем больше Секстон углублялся в проблему, тем яснее видел, что эта девочка во многом права. Даже для правительственного агентства НАСА представляло собой страшно неудачный финансовый проект – оно оказалось дорогой громоздкой структурой, работало неэффективно, а в последние годы откровенно плохо.

Как-то раз Секстон давал интервью в прямом эфире относительно проблем в сфере образования. Журналист нажимал на сенатора, пытаясь узнать, где тот рассчитывает найти средства на обещанную реформу школ. В ответ сенатор решил полушутя запустить теорию Гэбриэл Эш относительно НАСА.

– Деньги на образование? – притворно удивился он. – Ну, например, я наполовину сокращу космическую программу. Полагаю, что если космическое агентство может пускать пятнадцать миллиардов в год на ветер, я буду вправе потратить семь с половиной из них на детишек здесь, на земле.

За стеклом кабины звукорежиссера люди из команды сенатора, сопровождавшие его, лишь развели руками: настолько непродуманным и неосторожным показалось это замечание. Ведь бывали случаи, когда избирательные кампании рушились из-за менее лихих высказываний в адрес всемогущего департамента. Мгновенно ожили телефоны. Сотрудники Секстона растерянно переглядывались: сторонники покорения космического пространства пошли в атаку, чтобы прикончить врага.

И тут произошло нечто совершенно неожиданное.

– Пятнадцать миллиардов в год? – недоверчиво уточнил первый из звонивших. – Я не ослышался? То есть вы хотите сказать, что класс, где учится мой сын, переполнен из-за того, что школы не могут нанять на работу достаточное количество учителей, в то время как НАСА тратит в год пятнадцать миллиардов на то, чтобы фотографировать звездную пыль?

– Ну да, примерно так, – уклончиво подтвердил Секстон.

– Но это же абсурд! А президент обладает достаточной властью, чтобы изменить это?

– Разумеется, – на сей раз уверенно ответил сенатор. – Президент имеет полное право наложить вето на бюджетную заявку любого ведомства, которое, по его мнению, требует слишком много средств.

– Тогда я отдаю свой голос вам, сенатор Секстон. Пятнадцать миллиардов на исследование космоса, тогда как дети не получают достойного образования. Просто невероятно! Желаю удачи, сэр. Надеюсь, у вас хватит выдержки пройти весь путь до победного конца.

В эфир вывели следующий звонок.