Я потащила ее обратно в покое. Она сопела, ругалась и вырывалась, но мне было плевать. И на вопли, и на удивленные взгляды попадавшихся на встречу людей и не людей. Но что странно, никто не вмешался, не сделал мне замечание, не заступился за несчастную дочку императора. То ли она уже так всех достала, то ли распространились слухи о том, что император одобрил мои методы воспитание.

Я буквально волоком затащила ее в купальню, заперла дверь, спрятав ключ в кармане и включила воду.

— Раздевайся.

— Не буду.

— Ты грязная. Неопрятная и некрасивая! Надо помыться! Причесаться! И тогда будешь похожа на нормальную девочку.

— Я не хочу быть похожей на девочку. Я юный дракон и повелитель разбойников.

— У них не повелитель, а предводитель. Это раз. Ты еще ни разу не обращалась, так что не можешь считаться полноценным драконом. Это два. И, кстати, не хочешь снимать платье — не снимай. Это три.

Я просто взяла и прямо вместе с одеждой закинула ее в воду.

— Так буду отмывать! Раз не хочешь по-хорошему.

Как она орала! Это надо было слышать.

Мне удалось стащить с нее мокрые лохмотья, которые тут же отправились в мусор. Потом я схватила мочалку, зачерпнула побольше розового отвара из большой банки и начала ее тереть, твердо вознамерившись вытащить ребенка из-под слоя грязи.

Терла, мылила, время от времени опуская ее с головой под воду, чтобы смыть грязь. Она вырывалась, пыталась выскочить из ванной, но я была неумолима и продолжала свое грязное дело. То есть наоборот, чистое!

С волосами пришлось особенно попотеть, потому что эти нечёсаные лохмушки ни в какую не хотели разбираться и намыливаться.

— Что ж ты за грязнуля такая, а? — я не уставала изумляться, — мамка-то твоя не следит за тобой что ли? Вместо того чтобы орать и на людей бросаться, лучше бы лишний раз дочь прополоскала.

Под конец, когда ее кожа начала скрипеть, я ее окатила теплой водой. А потом еще и холодной. Просто так! Пусть закаляется!

Девчонка тихо взвизгнула, но я уже выключила воду, и схватит под подмышки вытащила ее из ванной.

— Стоять! — схватила большое белое полотенце и начала ее вытирать. Не очень ласково, так что она шипела и ругалась, но зато тщательно. Потом потащила ее к высокому зеркалу, в причудливой оправе, — вот смотри! Хорошенькая! Чистенька! Девочка! А не как бомж привокзальный.

— Я не знаю, кто такой бомж, — огрызнулась она.

— Жалко. Ты бы там за свою сошла. То же мне, дочь императора. Ты видела какой у тебя отец? А какая красивая мать?

Красивая, но жутко страшная — добавила про себя.

— Какой из тебя получится дракон? Грязный и вонючий?

Она тут же вспыхнула:

— Хороший из меня дракон получится. Самый лучший!

— Ничего подобного, — убежденно сказала я, — чтобы быть хорошим драконом, надо соответствовать. А ты не соответствуешь! Совершенно! Я даже не уверена, что у тебя получится обратиться, когда придет время. Ай!

Я отшатнулась от нее, тряся обожжённой рукой.

Да-да, именно обожжённой, а на ладони у малявки тлел маленький язычок пламени.

— Вот видишь, — она сунула руку мне под нос, — у меня уже огонь просыпается! Скоро я смогу обращаться!

— Погаси-ка свою зажигалку, — скомандовала я, — поранишься.

— Поранюсь?! — рассмеялась она, — ты разве не знаешь, что драконы не боятся огня? Тем более своего.

— Не знаю, чего там драконы боятся, но хватит баловаться со спичками. Не хватало еще пожар в комнате устроить. Отец-то знает, что ты так умеешь?

Она покраснела и отвела взгляд.

— Та-а-ак! — строго протянула я, — значит, не знает? Что ж отлично.

— Почему это? — буркнула она.

— Потому что теперь я сама ему об этом расскажу.

— Стой! Не надо, ты чего!

— Чего? — я задумчиво подняла взгляд к потолку, — дай подумать. Ты меня не слушаешь, обзываешь, подставляешь. А я должна молчать?

— Да! — отчаянно выкрикнула она, — ты моя нянька и должна делать все, что я тебе прикажу!

—Да ни за что! Хочешь, чтобы я упустила шанс отыграться и раскрыть твой маленький секрет? — я мечтательно улыбнулась, — пожалуй, пойду и скажу ему прямо сейчас. Пусть порадуется.

— Нет, — она повисла на мне, как маленький клещ. — не надо…пожалуйста.

— Что прости? Я не расслышала? — склонилась к ней, приставив руку к уху.

— Не рассказывай. Пожалуйста! — и в глазах такое отчаяние, что мне стало ее жалко. Почти.

— Что я буду за это иметь?

— Я тебе отдам все свои десерты.

— Все, пока, — развернулась и шагнула к двери.

— Я буду слушаться.

— Вот то уже интересно, — я развернулась к ней лицом и сложила руки на груди, — внимательно тебя слушаю.

— Не во всем! — она тут же пошла на попятный, — все равно буду ходить где хочу.

С ходьбой разберемся позже:

— Я требую от тебя следующего. Первое, не хамить. Второе, нормально заниматься. Третье, больше никогда не пытаться меня подставить. Договорились?

— Хорошо, — нехотя согласилась она.