Прикрой, милок, прикрой. Очень надо.

Я прошмыгнула мимо него в башню и бегом понеслась наверх по каменной винтовой лестнице. Правда через минуту бег замедлился, а потом и вовсе скатился в шаг. Я все поднималась и поднималась, а эти проклятые ступени все не кончались.

Наконец верхняя площадка, на которую я буквально заползла, вывалив на бок язык. С трудом продышавшись и прижимая ладонь к щемящему боку, я прошла дальше и толкнула тяжелую деревянную дверь. Она нехотя поддалась, совсем чуть, но мне этого было достаточно. Протиснулась в узкую щелочку и оказалась в большой круглой комнате с узкими витражными окнами.

Здесь, словно экспонаты в музее, на отдельных постаментах покоились артефакты. Золотой меч, какая-то сфера, магический скипетр. Какие-то штуки, названия которых я даже не знала, впрочем, как и назначения. Но все это ерунда. Потому что главный экспонат, который волновал меня больше всего, находился у противоположной стены.

На деревянной, тонкой словно спица, подставке, сохраняя поразительный баланс, стоял кристалл, по форме напоминающий перевернутую каплю. На идеальных гранях бликовали кроваво-красные отблески, а где-то внутри мерцали тысячи крошечных искр, похожих на далекую галактику.

— Я же говорила, что залезу, — самодовольно заявила Есмина, выползая откуда-то из пьедестала с мечом. — а ты мне не верила.

— Я тебя просила этого не делать, — сурово сказала я, не в силах оторвать взгляд от Слезы.

— Ты сомневалась во мне. Я должна была доказать!

— Молодец. Доказала. За это будешь заниматься с учителем в два раза дольше, — я продолжала отыгрывать роль сурового педагога, а у самой от волнения во рту пересохло, — не трогай здесь ничего!

У самой руки чесались от желания прикоснуться к артефакту. Вот он. Хватай и беги. Если повезет выбраться из замка, то уже через несколько дней я буду дома.

— Почему это не трогать?

— Мало ли. Сигнализация стоит.

— Сигна…что?

— Охранное заклинание. От воров.

— Да какие тут могут быть воры, — убежденно фыркнула она, — вот смотри.

Шагнула ко мне и запросто схватила кристалл. У меня аж ледяной град по спине побежал, когда она начала его подкидывать, как обычный мячик.

— Вот видишь? Тишина. Нет никаких охранных заклинаний.

— Отдай немедленно! — я выхватила у нее из рук Рубиновую Слезу. Она была на удивление тяжелой и теплой. Будто живая, — разобьешь!

Бережно поставила артефакт обратно, чувствуя, как сердце ускоряется до невероятных темпов.

— Идем отсюда, пока нас не обнаружили.

— Признаешь, что я лучшая? — упрямо сказала Есмина.

— Да, да. Лучшая. Идем, — подтолкнула ее к выходу, — если твой папочка узнает, что ты сюда залезла, у тебя будут большие проблемы.

— Ты тоже залезла, — весьма резонно напомнила она.

— Я за тобой пошла. И по идее должна сейчас схватиться за ремень и надавать тебе по заднице, за то, что ослушалась.

— Вот еще…

— Все цыц! Нам надо как-то выйти отсюда, чтобы стражник нас не заметил.

— Пфф, иди за мной, — она беспечно махнула рукой, и первая вышла из комнаты с артефактами. Я напоследок обернулась и еще раз посмотрела на Рубиновую слезу, пообещав, что в скором времени вернусь.

Мы тихо спустились по лестнице и подкрались к дверям.

— Я выгляну! — сказала она.

Я схватила ее за руку и остановила.

— Погоди я сама.

Осторожно высунула голову в дверную щель и наткнулась на встревоженного охранника. Взглядом показала ему, что все хорошо.

Он облегченно выдохнул и тут же отвернулся, усиленно изображая, будто что высматривает впереди, да так и простоял, пока мы с Еськой выскочили из башни и на цыпочках побежали прочь.

В тот день Есмина уговорила меня выйти в город и прогуляться по базару. Я бы с радостью отказалась, но гадинка и тут умудрилась сделать по-своему. Подмазалась к папочке, сказала, что очень сильно его любит, что хочет купить новые игрушечки и подарок маме, и вообще он самый лучший. Папаня, во-первых, был очень занят делами государственной важности, а во-вторых, от нытья любимой доченьки каменное сердце императора все-таки дрогнуло и дало слабину.

— Конечно, сходите, — милостиво разрешил он и, выдвинув верхний ящик стола, достал оттуда небольшой мешочек с деньгами. Отдал его мне, не Есмине, и великодушно добавил, — это вам, на мелочи. Сдачи не надо.

Заглянув внутрь, я увидела золотые монеты и мысленно присвистнула. Ничего себе мелочи. Да я, даже если бы навсегда осталась работать в этом замке, столько бы не заработала за всю свою жизнь.

— Ура, — она запрыгала, захлопала в ладоши и побежала в свою комнату собираться, а я с тяжелым вздохом уже была готова последовать за ней.

— Мария, задержись, — твердо сказал император. Он смотрел на меня как-то странно, будто пытался что-то понять, но у него это не выходило.