Германская Азиатская эскадра под командованием вице-адмирала Дидерихса появилась на Филиппинах два месяца с лишним тому назад. Было ясно, что подданные кайзера Вильгельма пришли сюда не из простого любопытства. Вот уже как пятнадцать лет Германская империя пыталась утвердится на Тихом океане, всеми правдами и неправдами выискивая для себя колонии. Понятное дело, что немцы не покушались на позиции Британской империи или Французской Республики, довольствуясь тем немногим, что выпало из поля зрения великих колониальных держав. А такого было немного — «бесхозной» оказалась северо-восточная часть огромной Новой Гвинеи и прилегающие к ней две островные гряды — Новая Британия, переименованная в архипелаг Бисмарка, и северная часть Соломоновых островов. Но этого было до обиды мало растущему аппетиту «Второго Рейха», а потому взоры быстро развивающейся промышленной державы стали приглядывать то, что «плохо лежит», чтобы отобрать у слабого, и неспособного защитить эти территории владельца. А таковым была только Испания, одряхлевшая империя, потерявшая в начале века свои огромные колониальные владения в «Новом Свете». А здесь под владычеством испанской короны оставались довольно значительные архипелаги — Марианские, Каролинские и Маршалловы острова — на которых и никаких чиновников издалекой Кастилии не было. Просто в европейских странах повелось считать с тех дальних времен, когда моря бороздили величественные галеоны под красно-желтыми флагами, что данные архипелаги давно принадлежат Испании.

Вот на эти острова и нацелилась Германия пятнадцать лет тому назад. Отсутствие у Испании нормальных забронированных крейсеров сыграло со страной злую шутку — противопоставить наглым тевтоном можно было только деревянные корветы, которые для боя с противником никак не годились. Пришлось прибегнуть к «божьему суду» в лице римского папы, что выступил посредником в разгоревшемся конфликте. Понтифик просто «разрезал» пополам это современное «яблоко раздора» — Маршалловы острова и южная часть Марианской гряды отдали немцам, Испания сохраняла за собой их северную часть и все Каролинские острова. Тевтоны угомонились, прихватив заодно крошечный островок Науру, но всем жителям Мадрида стало ясно, что перемирие хрупкое, и скоро закончится. Все эти архипелаги не более чем десерт к ужину, где главным «блюдом» станут Филиппины, что находятся в центре испанских владений, и названные так в честь короля Филиппа еще в XVI веке. Тысячи островков с десятками относительно крупных островов, площадью от одной тысячи до двенадцати тысяч квадратных километров, среди которых своими довольно внушительными размерами выделялись два — Лусон (112 тысяч кв. км.) и Минданао (97 тысяч кв. км.)

Одна беда — кроме германцев на этот архипелаг неподалеку от Китая нацелились и американцы. К тому же момент для них был удобный — на островах в очередной раз восстали туземцы, а испанское правительство, отозвав маршала Бланко, наделало массу ошибок, тем самым «подбросив» в разгорающийся «костер» восстания на Лусоне «сухой соломы». Такое же происходило и на Кубе, так что «защитники угнетенных и обиженных» решили силой «отжать» далекий архипелаг, отправив туда сильный отряд командора Девью, снабдив того практически неограниченными средствами. И тому удалось разбить практически небоеспособную эскадру контр-адмирала Монтехо. Вот только испанский гарнизон Манилы продолжал сражаться в полном окружении, надеясь на помощь. И она последовала в виде Резервной Эскадры контр-адмирала Камары — броненосец, броненосный крейсер и корабли сопровождения совершили быстрый переход и в конце июля дошли до Гонконга. А оттуда пришли уже сюда, и что самое скверное — вместе с ними снова заявились немцы, которых первый раз удалось мирно выпроводить, хотя тевтоны старательно провоцировали янки на первый выстрел.

— Они высаживают десант, сэр, — секретарь адмирала, энсин Колдуэлл, который как всегда был быстр и энергичен, и успел собрать донесения. — Примерно три с половиной тысячи испанцев и полторы тысячи немцев — их узнали по «рогатым» каскам. На берег свозят на лодках и пушки — насчитали где-то два десятка. Испанские броненосцы закрыли выход из залива — они не дадут пройти нам мимо Коррехидора.

— Тогда мы будем сражаться — без мониторов нам Манилу ни взять, и Кавите не сможем удержать! К тому же надо отплатить неприятелю за Сантьяго. Надеюсь, что Бартлетт уже взял реванш за Гуантанамо…

— Приятно когда тебя принимают за джентльмена, потому считают такой же конченной мразью как они сами. Никаких угроз и эмоций, одна лишь сухая констатация непреложного факта, будто букашек в микроскоп разглядываешь — и ведь сразу пасуют, понимают, что с ними поступят таким же образом, как они сами привыкли поступать с другими. Хотя этот товарищ ученый, он несколько иначе на вещи смотрит — а потому непонятно почему он столь быстро согласился на условия и все свои корабли отдал нам в полной исправности? Ведь есть на то причина, вот только какая?

Сергей Иванович усмехнулся, непроизвольно вытянул ногу — опухоль спала, стало значительно легче, боль уже не беспокоила. И ушибленная рука пошла на поправку, даже сломанный палец. И физиономия перестала быть монголоидной, только бриться прекратил, принялся отращивать «эспаньолку» с усами — никак нельзя выбиваться из образа.

— Интересно, чем вторая междоусобица закончится? Уж больно они серьезно принялись охаживать друг друга, проводят мобилизацию не только людей, но и производства. Да уж — пошли дела…