— И вы достаточно хорошо поняли этот вопрос?

— Я. понял его в том смысле, что меня попросили изложить детали, непосредственно связанные с происшествием, — ответил Арчер. — Мне как-то не пришло в голову, что от меня требуют также сообщить, что я делал руками, как сидел, о чем разговаривал и так далее. К примеру, я не довел до сведения суда, что, подъехав к перекрестку, нажал ногой педаль тормоза и не снимал ее, ожидая смены сигнала светофора. В моей машине автоматическая коробка скоростей, и нет необходимости переключать передачи. Я пренебрег этим эпизодом, как и эпизодом с прикуривателем, ибо рассудил, что он не является существенным.

Речь Арчера была такой уверенной, что стала очевидна ее тщательная предварительная подготовка.

— Обратимся теперь к упомянутой вами фотографии, фигурирующей в деле как вещественное доказательство номер пять, — сказал Мейсон.

— Да, сэр.

— На ней отчетливо видна круглая дыра в обшивке переднего сиденья вашей машины.

— Да, сэр.

— Вы знаете, когда был сделан снимок?

— Нет, сэр. Он был сделан полицией, но я не знаю когда.

— Вы передавали свою машину полицейским?

— Да, сэр. Они предложили обследовать ее в надежде, что, быть может, им удастся обнаружить на дверце отпечатки пальцев нападавшего.

— Когда вы им передали машину?

— На следующее утро после нападения.

— Когда вы получили ее назад?

— Тем же вечером.

— И вы уверены, что, когда вы передавали машину полиции, эта дыра на обшивке уже существовала?

— Да, сэр.

— Может быть, вы даже знаете, когда она на ней появилась?

— Во время нападения.

— Но не раньше?

— Конечно нет.

— Вы в этом уверены?

— Совершенно.

— Достав портсигар, вы предложили сигарету своей спутнице?

— Вы имеете в виду миссис Лавину?

— Я имею в виду ту женщину, которая находилась с вами в машине.

— Это была миссис Лавина.

— Вы предложили ей сигарету?

— Я… не помню.

— Но сделать это было бы так естественно, ведь верно?

— Да, безусловно.

— Она курит?

— О да.

— Может, вы все-таки вспомните, как предложили ей сигарету?

— Да, я вспомнил.

— И она взяла ее?

— Да.

— Но в таком случае, — направляя на свидетеля указательный палец, громко произнес Мейсон, — вы ошибаетесь относительно прикуривателя. Вы должны были поднести его сперва к ее сигарете, а не к своей, как вы нам здесь заявили.

— Нет… одну минуту, я действительно ошибся. Я не предлагал ей сигареты. В тот вечер я уже делал это, и она отказалась, потому что я курю «Честерфилд», а она предпочитает «Лаки». Она курила свои сигареты.

— Но вы, однако, подносили к ее сигарете прикуриватель?

— Нет. У нее был портсигар со встроенной зажигалкой, и она пользовалась ею.

— Вы видели этот портсигар сами или вам о нем кто-то рассказывал?

— Я видел его сам.

— В тот вечер?

— Да.

— Сколько раз?

— Несколько.

— Раз шесть?

— Да, по меньшей мере.

— Или десять?

— Возможно. Я не считал, сколько она выкурила сигарет. Тогда я не предполагал, что мне придется отчитываться о том, как и когда она открывала сумочку, чтобы достать из нее портсигар.

— Но все-таки вы полагаете, что она проделала это не менее шести раз?

— Пожалуй, да.

— Вы заявили, что успели хорошо разглядеть лицо нападавшего.

— Да.

— Достаточно хорошо, чтобы запомнить?

— Конечно, я ведь смотрел на него.

— Прямо ему в лицо?

— Да.

— Как долго?

— Все время, пока длилось нападение, мистер Мейсон.

— Которое, как вы ранее нам сообщили; произошло чрезвычайно быстро.

— Да, сэр.

— Сколько оно длилось?

— Считанные секунды.

— Тридцать секунд?

— Нет, поменьше.

— Двадцать?

— Пожалуй, еще меньше.

— Сколько же?

— Вероятно, от пяти до десяти секунд.

— Но не более десяти секунд?

— Нет.

— И на протяжении всего этого времени вы смотрели нападавшему прямо в лицо?

— Да, сэр. Именно поэтому я и не заметил, что прикуриватель, выпав из моих пальцев, прожигает в обшивке дыру.