Дело «Нерешительная хостесса». Дело сердитой плакальщицы. Иллюзорная удача читать онлайн
— Именно в определенных пределах. Но, насколько я припоминаю судебную медицину — и если я ошибусь, надеюсь, доктор меня поправит, — пределы окружающей температуры для такой нормы изменений находятся между пятьюдесятью и девяноста градусами по Фаренгейту. Все, что выше либо ниже этих температур, имеет радикальный эффект на температурные изменения тела. Это верно?
— Это верно, — сказал доктор Джеффри, — и я учитывал эти факторы.
— Что вы имеете в виду?
— Температура снаружи составляла примерно двадцать три градуса по Фаренгейту, и поскольку окно было разбито к моменту наступления смерти, а температура в помещении быстро опустилась до уровня внешней, то я учел эти факторы.
— Понимаю. Так, а вы сами измеряли температуру снаружи?
— Нет. Я воспользовался сводками метеослужбы.
— А как вы узнали, что стекло было разбито в момент смерти?
— Ну, это диктуется здравым смыслом. Это…
— Как вы узнали, что окно было разбито в момент смерти?
— Мне сообщил об этом окружной судья Хейл.
— Понятно. А он не говорил вам, откуда он сам узнал?
— Он сказал, что свидетель Сэм Баррис, услышав тот самый фатальный выстрел и звон стекла, почти сразу направился к коттеджу Кашинга и обнаружил, что окно было выбито. Как было сообщено, он нашел комнату в том же состоянии, что и я по прибытии.
— В таком случае, когда на вопрос окружного судьи вы заявили, что констатация наступления смерти за два часа до вашего первого осмотра тела не зависела ни от чьих-либо заявлений, вы ошибались. Так?
— Ну, я подумал тогда, — сердито сказал доктор, — что вопрос был немного опасен.
— Но вы поняли его?
— Да, я его понял.
— И вы ответили?
— Да, ответил.
— И вы дали неверный ответ, не так ли?
— А что мне оставалось делать? Окружной судья вложил слова в мои уста, и в каком-то смысле они были верны. Они…
— Обождите минутку, — сказал Мейсон, в то время как доктор колебался. — Не хотите ли вы дать нам понять, что готовы сделать любое заявление, какое окружной судья от вас потребует?
— Нет, я не это имею в виду.
— А я подумал, что это.
— Нет-нет. Я чувствовал себя довольно неудобно, давая свой ответ… Ведь все в жизни зависит от каких-то предположений, вытекающих из информации источников, которые мы считаем как бы образцом.
— Понимаю. Я не считал этот пункт особенно важным, доктор, пока окружной судья не акцентировал на нем внимание. Тогда я решил докопаться до истинных фактов. Спасибо, доктор, у меня все.
Доктор Джеффри вскочил со свидетельского места, словно стул под ним внезапно раскалился.
Окружной судья Хейл пытался скрыть свою растерянность, демонстративно роясь в бумагах.
— У вас будут вопросы? — осведомился Мейсон голосом, так и излучавшим мягкость и примирение.
В задних рядах послышались смешки.
— Вы занимайтесь своим делом, а я своим, — огрызнулся судья через плечо, все еще не отрываясь от бумаг.
Судья Норвуд резко хлопнул по столу перед собой:
— Достаточно, джентльмены. Суд объявляет десятиминутный перерыв.
Глава 15
Миссис Баррис обладала ярко выраженным пытливым умом и повышенным интересом к отдельным персонам. Каждодневные темы, обсуждавшиеся в газетах, казались ей бледными и бесцветными, если только не затрагивали интимных подробностей жизни обитателей Медвежьей долины.
Во время утреннего десятиминутного перерыва судебного заседания миссис Баррис, ощущая собственную значимость из-за причастности мужа к разбирательству, не смогла удержаться от соблазна сделать несколько загадочных замечаний в беседе с Хейзл Перрис, женой местного мясника.
В ответ на заявление миссис Перрис, что мать и дочь Эдриан были слишком милыми людьми, чтобы быть замешанными в подобной истории, она заметила:
— Может быть, именно потому, что они действительно милые, они-то и замешаны.
— Что ты имеешь в виду, Бетси?
— Ну, ведь ты же знаешь, Хейзл, каков был этот Артур Кашинг.
— А какое это имеет отношение к делу?
— Ну, как бы ты себя повела, ужиная с мужчиной, если бы он не понял, что ты действительно отвечаешь «нет»?
— Я колотила бы его по голове скалкой до тех пор, пока его уши не заработали бы как следует, — с большой решимостью заявила Хейзл Перрис.
Миссис Баррис согласно кивнула.
— И я бы так сделала, и Карлотта так сделала, только у нее не было скалки, а было зеркало.
— Да нет, это совсем не так, — возразила миссис Перрис. — Если бы она била зеркалом, у Артура голова была бы побита, а все лицо и шея были бы в порезах.
— Кто тебе это сказал?
— Да я просто рассуждаю.