Не только Виктор, а и родственники нагрузили Анда подарками. Взамен привезённых им синема, двух платьев для Риверы и магически обработанных мечей для Октонера и Гента, адепт тени загрузил в свою безразмерную сумку свыше десятка дорогих артефактов.

Одежду для олы Пирен пошили в лучшей столичной мастерской по рисункам её дочери. Проблем с размерами не возникло, у Джисы с Риверой были одинаковые фигуры, настолько, что со спины мать с дочерью можно перепутать. Они и спереди-то были похожи на сестёр.

— Мне пора. — сказал он, поднявшись из-за стола. — Вещи только заберу.

В путешествие ол Рей отправился не только без сопровождения, но и без верного Буцефала. Рассудил, зачем нужен конь при таких-то дальностях сумрачных перемещений?

Закинув через плечо сумку, обнявшись на прощание поочерёдно с тестем, тёщей и шурином, мгновенно перенёсся в кабинет своего нагабинского особняка.

— Цория! Чинтер! Я дома! — крикнул он, выйдя в коридор.

Первой, кто увидел вернувшегося хозяина, оказалась Фемпала, жена его первого раба Нитёка. Девушка после родов сильно раздобрела, Андрей даже не сразу её признал.

— Господин! — обрадовалась она, на эмоциях едва не опрокинув ведро с водой, которой мыла лестницу. — Господин приехал!

Благородный Анд заранее, ещё из Далия, предупредил о своём скором прибытии, тем не менее, суматоха в доме поднялась знатная. Алиура плакала расчувствовавшись от признания хозяина, что ничего вкуснее её стряпни он так и не попробовал даже в столице, Нитёк почему-то всё время заикался, а временные господа особняка — Чинтер и Цория — всё спешили доложить своему олу о своих делах.

— Так, всё, хорош галдеть. — Андрей не мог сдержать улыбки. — Алиура, вытирай слёзы и готовь мне обед. Завтракать не буду, только что из-за стола. Баню топить не нужно. С вами поговорю, как вернусь. — кивнул Цории и её мужу. — А сейчас я в город.

— Можно мне с вами. — прозвучала одновременно просьба от Чинтера, Цории и Гани.

— Нет, ждите меня дома. — отказал всем Немченко и спросил у девушки: — Ты почему не в школе?

— Так восьмой же день! — радостно сообщила Ганя.

В своих текущих делах благородный Анд и в самом деле перестал следить за днями недели. Для него, что выходной, что будни, одно и тоже.

Оставив своих людей, он в гордом одиночестве отправился бродить по улицам когда-то ставшего для него родным города. Знаки ола выдавали в нём благородного, но здесь в Нагабине вряд ли кто-то свяжет его персону с тем самым десятиранговым адептом тени Андом ол Реем, слухи о котором наверняка уже докатились и сюда.

На первый взгляд в городе мало что изменилось, да, собственно, он этого и ожидал. В эпоху средневековья время не мчится вскачь, как в той его прежней жизни.

Место, которое он выбрал под портал оказалось именно таким, каким Немченко его помнил. В небольшой городской рощице у южной стены имелось давно сгоревшее, ещё до первого появления землянина в Нагабине, здание старой конюшни. За нею находилась заросшая бурьяном площадка, где когда-то был загон для выгулки лошадей.

Тут иногда бывали всякие городские оборванцы, но постоянно не жили. Любовные парочки этот лесок обходили, слишком уж он непригляден и замусорен. Так что, место вполне подходящее.

Сюда он переместился от площади Трёх капитанов с помощью магии, не хотел привлекать внимание. Вдруг бы кто-нибудь увидел, как благородный ол зачем-то свернул в неухоженную рощицу? Ненужные разговоры и пересуды не нужны.

На создание портальной площадки ушло полчаса, Немченко не торопился, делал всё неспеша. Когда завершил, ради интереса за пару секунд побывал в Далие и Ровене, после чего отправился бродить по городу.

Зная уже свою удивительную особенность постоянно находить себе приключения на ровном месте, ожидал очередной пакости. И не дождался. Оказалось, что достаточно лишь прилично одеться и обозначить серебром знаков стихии свою принадлежность к высшему сословию, как все окружающие становятся вежливыми и предупредительными.

Дошёл до порта. С приближением зимы кораблей в порту было не так много — три десятка на рейде и вдвое меньшее количество плоскодонных баркасов для прибрежного плавания, уткнувшихся носами в берег — а вот столпотворение людей летнему не уступало.

Вернулся в особняк к обеду, вначале выслушивал домочадцев об их жизни в его отсутствие, а уже в самом конце трапезы огорошил всех известием об их предстоящем переезде в столицу.

Смотрел внимательно в лица, рассчитывая определить, обрадовал ли он помощников или огорчил. Пока, насколько понял, скорее озадачил.