— Ты пришел ко мне, помнишь?! — я хмуро смотрю на него, ярость переполняет мои вены и прочно овладевает мной. — Это не мое желание находиться здесь, — я машу рукой, показывая вокруг нас, — и вообще быть частью всего этого!

Нико выглядит непреклонным, его тело напряжено. Он буравит меня тяжелым взглядом, пока тот не становится расчетливым.

— Тогда, я думаю, мы должны посмотреть, что произойдет сегодня.

От злобы, прозвучавшей в его словах, меня пронзает дрожь беспокойства.

— Что ты имеешь в виду?

Его губы растягиваются в мрачной улыбке.

— В сообщении говорится, что тебя ждут сегодня после последнего занятия. — Выпрямившись, он опускает скрещенные руки и наклоняет голову, глядя глаза в глаза. — Одевайся, профессор. Надо посмотреть, что за чертову игру ты затеяла.

Оливия

Увидимся завтра после последнего занятия. Сядь перед входом в Miami Smoothie Company за столик № 2. Сядь на стул лицом на восток.

В этом сценарии я буквально подсадная утка. Нико мне не доверяет, и я понятия не имею, кто, черт возьми, прислал это сообщение на флешке.

Оставшись в неведении и не имея никаких ресурсов для защиты, я чувствую себя так, словно барахтаюсь в кишащем акулами море после того, как меня выбрасывает за борт.

Единственным моим утешением сегодня было то, что Нико связался с моим факультетом и сообщил, что меня не будет по «личным обстоятельствам». К счастью, по вторникам у нас самая низкая нагрузка, и мое последнее занятие заканчивается без десяти два.

Мы с Нико подходим к магазину смузи после того, как Голиаф уходит, бормоча что-то о «бдительности».

С каждым шагом меня все сильнее охватывает жуткое чувство уязвимости, вызванное тем, что кто-то там, снаружи, наблюдает за нами. Хуже того, я не знаю, кто может быть моим злейшим врагом.

Она или он.

Нико подводит меня к выделенному столику в патио, который сейчас освобождает студент. Не говоря ни слова, Нико выдвигает стул, указывая мне, чтобы я присела.

Я колеблюсь, мой взгляд мечется к нему, но, видя, что он злобно сжимает челюсти, я молчу и принимаю предложенное им место. Опустившись на него, я кладу сумочку на стол и настороженно наблюдаю за тем, как Нико занимает стул, обращенный на восток. Он поворачивает его так, чтобы нам обоим открывался вид на оживленный тротуар и улицу.

Погода пасмурная и влажная. Я оглядываюсь вокруг, пытаясь понять, кто прислал мне это сообщение. Среди привычной болтовни и шума до моего слуха доносится знакомый звук.

Я бросаю взгляд на Нико, но выражение его лица остается спокойным, взгляд скрыт темными солнцезащитными очками. Наклонившись ближе, он опирается локтем на спинку моего кресла, его пальцы перебирают кончики моих волос. Я подавляю дрожь от его слабого прикосновения.

— Ответь на звонок.

С трудом сглатывая, я нащупываю его в сумочке. На экране мигает надпись «Неизвестный абонент», и я отвечаю. Как только подношу трубку к уху, раздается женский голос.

— Я ожидала, что ты придешь одна. — У нее явно кубинский акцент.

Я смотрю на Нико, который не меняет своего положения. Он все еще рассеянно гладит мои волосы и смотрит на улицу, но я уверена, что его внимание приковано к телефонному разговору.

— Мне не дали инструкций, уточняющих этот момент. — Я незаметно осматриваю окружающее пространство, но ничего необычного не нахожу.

В ее тоне сквозит гордость.

— О, да. Я знала, что ты вырастешь мудрой. — О, Боже. От этих самодовольных слов у меня душа уходит в пятки. Затем ее голос становится жестким, лишенным всякой теплоты. — Если бы я могла снова наказать твоего отца за то, что он сделал… — после миллисекундной паузы ее тон становится еще более мрачным, и зловещий ужас проносится по моему телу. — А теперь пришло время показать тебе, что означает наследие твоей семьи.

В ее словах звучит такое зловещее обещание, что я изо всех сил стараюсь не дать своему голосу дрогнуть.

— Я не уверена, что понимаю.

Она смеется.

— О, mi hija. — Мой желудок сжимается от ее слов. Mi hija. Моя дочь. — Скоро ты все поймешь. — Ровный ледяной голос заставляет каждую клетку моего тела находиться в состоянии повышенной готовности. Я поворачиваюсь к Нико, когда она говорит мне на ухо. — Ты уже помогаешь мне тем, что привела меня…

Я бросаю трубку, как только замечаю красную точку, перемещающуюся к центру груди Нико, и в моих венах поднимается паника. Бросившись на него, я опрокидываю нас навзничь. Тепло обжигает мне руку, прежде чем кресло ударяется об асфальт, а я оказываюсь на Нико.

Не раздумывая, он перекатывает меня под себя, накрывая мое тело своим, когда вокруг нас раздаются выстрелы. Люди кричат, а пули осыпают лепнину здания, вызывая мгновенное столпотворение.