— О чем ты только думала? — бормочет он себе под нос, не сводя глаз с места, где пытается очистить мою рану.

Мне кажется, что его вопрос не предназначен для того, чтобы я на него отвечала, но я все равно это делаю. В моем голосе больше вызова, чем я чувствую, потому что гребаная благодарность была бы очень кстати.

— О спасении твоей жизни, вот о чем. Но, возможно, если бы я действительно думала, то не сделала бы это. — Я бросаю на него косой взгляд. — Особенно после того, как ты обошелся со мной сегодня утром.

Его глаза встречаются с моими, и он поджимает губы. Голиаф передает небольшую аптечку через сиденье, и Нико кладет ее себе на колени. Открывает крышку и достает антисептическую салфетку, широкий марлевый тампон, немного пластыря и тюбик с антибиотиком.

— Хочу прикрыть это, пока мы не доберемся до дома. Потом я попрошу доктора посмотреть.

— В этом нет необходимости.

Он нахмуривает брови, быстро перевязывая мою рану.

— Что я сказал?

Я прищуриваюсь на него.

— Ты мне не хозяин. — О, Боже. Этот человек все время вытаскивает из меня мою строптивость.

Уголки его глаз морщатся, как будто я его позабавила. Разглаживая последний кусок пластыря на повязке, он наклоняется ближе.

— Может быть, я хочу им быть. — Его близость заставляет мое сердце работать в ускоренном темпе, и его взгляд опускается к моей шее, к моему бешено бьющемуся пульсу.

Я без слов опускаюсь на кожаное сиденье, решительно игнорируя Нико, и смотрю в окно на проплывающий мимо пейзаж. Когда машина подъезжает к мосту Бэй-Харбор, у меня перехватывает дыхание, потому что его мозолистые пальцы сжимают руку, лежащую у меня на коленях. Я поворачиваю голову, чтобы бросить взгляд на Нико, пока он переплетает свои пальцы с моими.

От тепла его ладони и от того, как большой палец ласкает кожу, которую я никогда раньше не считала чувствительной, моя защита ослабевает. Я закрываю глаза и делаю медленный вдох, борясь с противоречивыми эмоциями.

Я нужна Нико — то, что я могу для него сделать. Сегодня он частично получает то, что хочет. Мое присутствие и слухи о наших с ним отношениях позволяют привлечь внимание Джоанны.

Но этого недостаточно. Ему нужно, чтобы она полностью вышла из тени, чтобы устранить ее. Я просто его троянский конь.

— Не стоило этого делать. — Его голос приглушен, но звучит грубо, как будто он пытается подавить свои эмоции.

Я медленно выдыхаю, но не хочу отнимать свою руку. Совершенно безумно, что прикосновение этого человека успокаивает меня.

С моих губ срывается насмешливый смешок, и я встречаю его взгляд.

— Ты говоришь это, но до сих пор не поблагодарил меня за то, что я спасла тебе жизнь.

Выражение его лица омрачается, и он кладет мою ладонь на центр своей груди, на что-то жесткое. Его большая рука накрывает мою, и он впивается в нее с непередаваемым выражением.

— Чувствуешь это, профессор?

Я не отвечаю, но его взгляд держит меня в плену.

— И ты все равно спасала меня. — Его глаза блестят тем, что, как я осмеливаюсь думать, может быть намеком на привязанность. — Ты не знала, что на мне жилет.

Слова повисают между нами, и я наблюдаю как выражение его лица становится задумчивым. Немного нервно я отвечаю.

— Возможно, я хотела, чтобы ты так подумал. — Я поворачиваю голову, но его вторая рука хватает меня за подбородок, заставляя повернуться к нему лицом.

Наши глаза встречаются, и подушечка его большого пальца проводит по моей челюсти. Его слова, произнесенные шепотом, звучат хрипло, как будто их проталкивают через сжатое горло, и переполнены ненужными эмоциями.

— В конце концов, ты сама могла поймать пулю.

— Ну, — мой голос наполнен бравадой, — я этого не сделала.

Мы долго смотрим друг на друга, пока он не вздыхает и не отпускает мой подбородок. Кажется, он хочет еще что-то сказать, но выражение его лица граничит с мукой, как будто он борется с самим собой, подбирая нужные слова.

— Ты действительно не знала, что это за флешка? — Нико смотрит на меня, и у меня создается впечатление, что он пытается оценить мою реакцию. Любой ее проблеск может заставить его поверить в обратное.

К счастью, я могу ответить честно, потому что сообщение пришло из — на тот момент — неизвестного источника.

— Я понятия не имела.

Но теперь от осознания того, что на кону стоит нечто большее, чем я или кто-либо другой мог предположить, у меня в животе все сжимается от ужаса. Я с самого начала знала, что буду действовать в одиночку, но это было до того, как я узнала правду о Джоанне Сантилья.

До того, как Нико снял с себя несколько слоев.