Он ничего не говорит, небрежно становится рядом со мной, оставляя между нами приличное пространство, и сосредотачивается на виде. Мы долго стоим молча, прежде чем я пытаюсь начать вежливый разговор.

— Спасибо, что устроили замечательную вечеринку.

Я смотрю на него, и на его губах появляется маленькая улыбка, но он не поворачивается ко мне лицом.

— Замечательная вечеринка, говоришь? И ты здесь, ищешь уединения.

Я поддразниваю его.

— Может быть, как и вы?

Его глаза прищуриваются, и он усмехается, поворачиваясь, чтобы обратить свое внимание на меня.

— Или я беспокоился о тебе.

Я качаю головой.

— Не стоит беспокоиться. — Я вздыхаю и снова любуюсь видом. — Не могла упустить возможность увидеть все это.

— Для меня этот вид никогда не устаревает. Как только это место появилось в продаже, я понял, что оно станет моим домом навсегда.

Я осматриваю окрестности и замечаю.

— Здесь просто великолепно.

— Спасибо.

Я немного колеблюсь, прежде чем спросить.

— Вы успели в полной мере насладиться им? Я не уверена, Вы на пенсии или продолжаете работать?

— Если ты спрашиваешь, как я оплатил все это, то это был тяжелый труд, много часов работы. И много сожалений. — Его взгляд останавливается на сверкающих водах залива, на лунном свете, отражающимся на поверхности, и выражение его лица становится более спокойным, а голос — более мягким. — Тогда мне все время хотелось большего, но никогда не было достаточно. А потом я все потерял, хотя на тот момент у меня было все, что только может пожелать человек.

Его слова несколько озадачивают, но я молчу, пока он держит паузу, и чувствую, что он растворяется в своих воспоминаниях.

Я осторожно спрашиваю.

— Это прекрасный дом, и, простите меня за смелость, что я скажу это, но…

В уголках его глаз появляются морщинки.

— Он только для одного человека.

Мои глаза расширяются от страха, что я оскорбила его, но он отмахивается от меня с мягкой усмешкой.

— Когда-то я любил женщину, которая, как я думал, будет жить здесь со мной. Воспитывать детей. — Он становится мрачным и добавляет. — Я потерял ее. И моего самого дорогого друга. Все из-за моей самонадеянности.

— Я видел, как эта жизнь убивала ее прямо на моих глазах. — Он смотрит вдаль и молчит, явно находясь в плену своих мыслей.

Я не пытаюсь его подтолкнуть. Стоя так близко, я могу внимательно рассмотреть его профиль. В нем есть что-то знакомое, что привлекает мое внимание, но я не могу определить, что именно.

— Раз вы здесь с Нико, полагаю, в курсе того, каким бизнесом он занимается. — Когда он смотрит на меня, я коротко киваю.

Он отворачивается и смотрит на бухту.

— Тогда я ввязался в это дело глубже, чем следовало. Но как только ты окунаешься в это, — его рот сжимается от отвращения, — это как зыбучий песок. Тебя засасывает, и выхода нет. Однако Нико все изменил. С тех пор, как он возглавил бизнес, все стало не таким… безнадежным.

Мэнни поворачивается ко мне лицом.

— Нико — хороший человек. Умный. Умнее, чем кажется. — Его губы трогает улыбка. — Он очень напоминает мне молодого меня, особенно когда смотрит на тебя. У него сердце отражается в глазах, когда они находят тебя.

Кажется, что вся кровь покидает мое лицо, и у меня кружится голова. Не может же он намекать на то, что Нико любит меня? Надежда расцветает во мне, а логика одновременно борется с ней, и я понимаю, что не могу допустить, чтобы мысль о том, что он любит меня — как бы маловероятно это ни было — укоренилась. Она способна затмить все, подобно плющу, который разрастается беспрепятственно, скрывая все на своем пути.

— О, я не думаю… — я запинаюсь, не находя слов.

Он поднимает руку с понимающей улыбкой.

— Я не хотел причинить тебе неудобства. — Грусть проступает в его чертах. — Я просто знаю, что если бы мне пришлось проходить через это заново, я бы поступил совсем по-другому. — Переключая внимание на дом, на сдерживаемый шум голосов и стук тарелок с закусками, он испускает вздох, настолько полный тоскливой меланхолии, что у меня болезненно сжимаются легкие. — Я бы изменил тот путь, которым шел тогда.

Я не знаю, что заставляет меня сказать это, но я говорю.

— Никогда не поздно изменить свой путь. Чтобы исправить прошлые ошибки.

Когда его глаза находят мои, от него исходит раскаяние. На его губах появляется едва заметный след улыбки, и он тихо отвечает.

— Надеюсь, ты права.

Нико

— Ты в порядке, профессор? — я бросаю обеспокоенный взгляд на Оливию, когда мы проходим через холл.

По дороге домой она молчалива. Грустная тишина, а не такая, что я собираюсь сдать тебя копам. Это служит дополнительным доказательством того, что я сошел с ума от этой женщины, потому что меня больше волнует, что она грустит. Если это не пиздец, то я не знаю, что это.