— Я в порядке, — быстро говорит она, и на ее губах появляется улыбка.

Я останавливаюсь, слегка разжимая наши переплетенные пальцы, и прижимаюсь к ее щеке.

— Я не Казанова, но знаю, что, когда женщина говорит, что у нее все хорошо, это совсем не так.

Она изучает мое лицо, прежде чем застает меня врасплох и прижимается губами к моим.

— Я просто кое-что обдумывала.

— Хочешь поговорить об этом?

Она смотрит в оба конца коридора, замечая моих людей, стоящих на страже. Я забочусь о том, чтобы у нас была необходимая защита, тем более что я не могу позволить, чтобы с Оливией что-то случилось. Не в том случае, когда все вот-вот может рухнуть.

В ее тоне звучит нерешительность.

— Мне еще нужно взять одежду для завтрашнего похода на работу. Тогда, может быть, мы поговорим об этом в постели?

Я убираю руку с ее лица и провожу ею по затылку, сжимая внезапно напрягшиеся мышцы шеи. Ее взгляд в мгновение ока меняется с мягкого на настороженный.

— Нико… — она наклоняет голову в сторону. — Что случилось?

Да, на этой неделе Оливия живет в моей комнате, но каждый день приносит свою рабочую одежду. Я беру на себя инициативу и прошу одного из моих парней перенести всю ее одежду и обувь в мой гардероб.

Поэтому скйчас я морщусь.

— Слушай, я немного увлекся, потому что мне нравится, когда ты со мной каждую ночь и каждое утро. Поэтому я… попросил перенести твои вещи в мою комнату. — Я нервно прочищаю горло — черт, — и поправляю себя. — В нашу комнату.

Она молчит так долго, что у меня на лбу выступает пот. Черт возьми. Я надеялся, что она не будет против. На этой неделе она выглядела счастливой, втянувшись в рутину жизни со мной. Только одно бросалось в глаза, Рэйф сказал мне, что в понедельник к ней в кабинет заглянул маленький засранец, помощник преподавателя, чтобы пригласить ее на свидание.

Я не могу винить его за интерес к моей женщине. Оливия чертовски совершенна. Но на всякий случай я записал его имя и адрес. Она никогда не упоминала о таком взаимодействии, но, если это произойдет, а он все еще будет крутиться поблизости, я без колебаний выслежу его и вправлю мозги.

Эта женщина чертовски упряма, но она также достаточно умна, чтобы знать, когда просить меня о помощи, если она ей нужна. Судя по ее молчанию, мне не о чем беспокоиться.

Пока что.

Темные ресницы взлетают, и лицо Оливии преображается, как будто кто-то светит на нее прожектором.

— Наша комната, да? — голос у нее тихий, с нотками уязвимости.

Я наклоняю голову и прижимаюсь лбом к ее лбу, нуждаясь в этой связи.

— Да. Ты не против? — я закрываю глаза, как будто это защитит меня от ее возможного отказа.

Черт возьми, я веду себя так, будто не сталкивался с опасными ублюдками, которые готовы прострелить голову собственным матерям, если это послужит их цели. Мне потребовалось много работы, жертв и пролитой крови, чтобы попасть сюда, на вершину, и я никогда не был на грани, как сейчас, сталкиваясь со страхом, что женщина отвергнет меня.

Я в полной жопе.

Когда она шепчет.

— Я не против, — напряжение в моем теле ослабевает. Я моргаю, открывая глаза, и откидываюсь назад, чтобы посмотреть на нее.

— Да?

Ее улыбка так чертовски мила. А великолепные глаза сияют тем, что, я надеюсь, является хотя бы малой частью того, что я чувствую к ней.

Я киваю, пытаясь придать своим чертам строгое выражение, но безуспешно. Ни за что на свете я не смогу стереть ухмылку со своего лица.

— Хорошо. Это действительно хорошо.

Она смеется и берет меня за руку.

— Тогда идемте, мистер Альканзар. Время уходит.

Я даже не задумываюсь, а просто подхватываю ее на руки, как в медовый месяц, и мчусь по коридору в спальню.

— Нико. — Она смеется, обнимая меня за шею. Когда она прижимается целомудренным поцелуем к моей щеке, клянусь, он попадает прямо в мое чертово сердце. Она проводит поцелуями вдоль моей челюсти, и когда ее зубы покусывают мочку уха, из глубины моей груди раздается низкий рык.

— Женщина, тебе лучше приготовиться к тому, что будет, когда я затащу тебя внутрь. — Я уже почти дошел до двери спальни.

Она тихонько смеется, прижимаясь к моей шее.

— Неужели?

Я делаю шаг внутрь и захлопываю за нами дверь. Подойдя к кровати, я опускаю ее на ноги рядом с ней и заставляю себя отступить назад, чтобы насладиться ее видом.

Ее платье с одним плечом, и, клянусь, вид этого оголенного плеча выводит меня сегодня из себя. Мне хотелось затащить ее в темный угол и покрыть его поцелуями, всю ее. Она делает настоящим испытанием пытаться работать в ее присутствии.