— Так чертовски прекрасно, — прижимается к моей чувствительной плоти, и мне кажется, что он разрушает остатки моей защиты.

Он продолжает ласкать меня, одновременно проводя большим пальцем по моему чувствительному клитору с точно выверенным давлением. Мои бедра напрягаются, пока я не заставляю их расслабиться, мое тело инстинктивно выгибается, а глаза закрываются. Жажда его прикосновений, все усиливающаяся потребность, заставляющая меня гоняться за его языком и бесстыдно прижиматься к нему, овладевает мной.

Дыхание становится коротким и учащенным, мышцы напрягаются, отчаянно пытаясь дотянуться и ухватить парящее передо мной наслаждение. Глубокое рычание отдается в моей плоти, когда я бешено раскачиваю бедрами, безмолвно умоляя Нико о большем.

Я открываю глаза, чтобы встретиться с его взглядом, затуманенным похотью. Дыхание вырывается из моих губ, а язык высовывается, чтобы смочить их.

Под его пристальным взглядом мои бедра дрожат, и из меня вырывается рваный стон.

— Нико, — всхлипываю я. — Не останавливайся.

Плотно прижавшись, он исследует меня голодными движениями языка и проникает так глубоко, как только может. Его возбуждающие, интимные поцелуи доводят меня до предела, и оргазм проносится сквозь меня. Я качаюсь на нем, преодолевая волны наслаждения.

Не знаю, сколько проходит времени, но в конце концов Нико отстраняется, последний раз целуя мою чувствительную плоть. От его горячего выдоха по моему позвоночнику бегут мурашки. Он приподнимается и ложится на бок рядом со мной. Я перевожу на него затуманенный взгляд и замечаю, что моя влага блестит на его губах.

— Я запачкала тебя. — Прилив жара обжигает мои щеки. — Извини.

Его ухмылку можно описать только как улыбку человека, который полностью удовлетворен. Его язык высовывается, чтобы облизать губы, и он проводит большим пальцем вокруг рта, облизывая и его, когда заканчивает. — Не о чем сожалеть. — Затем его черты лица проясняются, а взгляд ищет мой. — Ты в порядке?

Я понимаю, что, наверное, улыбаюсь как дурочка, но не могу подавить улыбку.

— Да. Действительно хорошо.

— Хм. — Он прищуривает глаза. — По шкале «Очень хорошо, я могу повторить это снова» или «Очень хорошо, Нико — бог секса», как ты оцениваешь это?

Из меня вырывается изумленный смех, и от того, как светлеет его лицо, мое сердце пускается в галоп. Я взглядом скольжу по его стройному телу туда, где он невероятно тверд. От одного взгляда на него во мне загорается пламя желания. Я вспоминаю, как ощущается головка его члена, когда она впервые входит в меня. Как я скольжу по его твердой длине и принимаю его глубоко в себя.

— Я ничего не жду, если ты об этом думаешь. — Его глубокий, хрипловатый голос возвращает мое внимание к его лицу.

Его выдержка поражает меня, и я поворачиваюсь на бок, чтобы встретиться с ним взглядом. Замечаю, как его глаза переходят на мою грудь, которая смещается от движения, прежде чем встретиться с моим взглядом.

— А если бы ты чего-то ждал? — я тихо спрашиваю. — Чего бы ты хотел от меня?

Выражение его лица меняется, превращаясь в нечто нечитаемое, в то время как в его словах звучит желание и скрытая нежность. — Все, что ты хочешь дать.

Поток предвкушения и желания проносится сквозь меня, и я наклоняюсь ближе, чтобы поцеловать его. Хотя я хотела, чтобы поцелуй был коротким и сладким, ощущение его губ и мой вкус на его губах заставляют похоть зажечь мои вены, как будто я не кончила на его язык всего несколько мгновений назад.

Когда я прерываю поцелуй, мы оба тяжело дышим. Он проводит ладонью по моему боку, словно не желая разрывать контакт. Соприкоснувшись со мной лбом, он хрипло шепчет.

— То, что ты позволила мне это сделать, было прекрасно и чертовски сексуально. — Из глубины его груди вырывается стон. — Черт возьми, детка. От одной мысли о том, как ты объезжала мое лицо, я… — рука, ласкающая меня, исчезает, и я смотрю, как он сжимает в руке свой тяжелый член.

Нежно касаясь его груди, я переворачиваю его на спину и сажусь на него. Его тяжелый взгляд встречается с моим.

— Да, тебе нравится быть главной, не так ли?

Он оглядывает мое тело горящими глазами. Его голос опускается еще ниже, и хрипота пробегает по моей коже.

— Я не смогу долго продержаться. Когда ты скакала на моем лице… — его хватка на моих бедрах ослабевает, пока он говорит. — Я чуть не потерял рассудок.

Я откидываюсь назад, опираясь на его бедра, и тянусь между нами, чтобы взять его член в руку. Он толстый, тяжелый, и когда я большим пальцем разглаживаю бусинку жидкости на кончике, он издает низкий, мучительный стон. Я медленно поглаживаю его горячую длину, а затем сжимаю головку, и он раздувает ноздри.

От вожделения мой голос становится хриплым.

— Нам нужен презерватив.