— Я собирался позвонить тебе сегодня вечером, пока ты не вышел на связь. Я могу попросить дона отправить людей в Италию, чтобы помочь защитить поместье. Ему это не нравится, но я знаю, что он сделает это, несмотря ни на что. Белла — дальняя родственница, но она его семья, и он больше не имеет права говорить, что ее следовало бы вернуть отцу.

— Хорошо. Скажи ему, что я хочу этого. Столько, сколько он сможет выделить. Об Игоре больше ничего не слышно?

— Он затаился. Люди, которых я отправил, не заметили никакого движения в его частном ангаре. Но это не значит, что он не нашел других способов подставить людей, чтобы выследить твою семью. — Джио резко выдохнул. — Будьте осторожны. Все вы. Он не из тех, с кем можно легкомысленно обращаться.

Я слышу в его голосе тихое порицание, я уже делал это раньше и едва не поплатился за это.

— Мы будем осторожны, — заверяю я его. — Белла и дети больше не поедут в город, пока не разберутся с этим. — Я знаю, что Белла не будет в восторге от этого, но она поймет. Она хочет, чтобы семья была в безопасности так же, как и я. — Держи меня в курсе, о решении дона.

— Обязательно.

Как только я положил трубку, я отправился в дом, чтобы найти Беллу. Проходит немного времени, но в конце концов я добираюсь до нашей спальни и обнаруживаю, что она сидит на кровати, уставившись в пол, зажав руки между коленями.

— Белла, — тихо произношу я ее имя, входя в комнату, не желая ее пугать, но она все равно вскакивает. Она прикусывает губу, поднимая взгляд, выражение ее лица извиняющееся, но, к счастью, она не говорит, что ей жаль.

Больше всего на свете я хочу, чтобы она перестала винить себя за то, в чем нет ее вины. Я не знаю, что для этого нужно сделать. Конечно, чтобы Игорь ушел навсегда. Тогда, может быть, она сможет начать двигаться по пути, чтобы больше не думать, что все случившееся можно отнести на ее счет.

— Джио сказал, что дон может прислать в поместье дополнительную охрану. Но пока с Игорем не разберутся, я не хочу, чтобы ты и дети покидали поместье.

Белла кивает.

— Я так и подумала. — Она пожевала нижнюю губу и вздохнула. — Все в порядке. После сегодняшнего дня я просто хочу остаться здесь на некоторое время.

— Понятно. — Я пересекаю комнату и сажусь рядом с ней на кровать. Мне хочется, чтобы она прильнула ко мне, чтобы я утешил ее, но она остается неподвижной и застывшей рядом со мной, устремив взгляд на стену. — Я буду беречь тебя, Белла. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы он не смог прийти за тобой. И теперь меня поддерживает Дон. Мы…

— В итоге мы начнем войну. — Она смотрит на свои руки. — Все из-за меня. Еще больше людей пострадает…

— А что еще, по-твоему, должно было произойти? Ты бы осталась с ним? — Я качаю головой. — Такой исход был бы неприемлем ни для кого, Белла. Нельзя ожидать, что ты останешься в руках монстра только потому, что для того, чтобы оградить тебя от него, потребуется насилие. И здесь не только о тебе. — Я резко выдохнул. — Он причинил боль другим. Он ответственен за все те смерти в церкви в тот день. Он ответственен за многие, многие другие смерти. Может быть, ты и стала катализатором этого, но это должно было произойти независимо от того, что произошло. И ничего из этого не должно падать на твои плечи.

Я протягиваю руку и кладу ее на бедро. Я чувствую, как она напрягается, слышу ее прерывистое дыхание, но в конце концов она смотрит на меня.

— Когда ты так говоришь, я чувствую себя виноватой.

— Нет. — Я качаю головой. — Я знаю, что многие люди в твоей жизни были недобры к тебе, Белла. Кажется, ты всегда хочешь приписать себе самые худшие мотивы. А на самом деле ты ничего из этого не представляешь. Ты не виновата. Ты не эгоистка. Ты не самовлюбленная и не из тех, кем ты себя считаешь, потому что твой отец и те, кто окружал тебя большую часть твоей жизни, относились к тебе именно так. Ты хороший, добрый человек. Вот почему…

Я прервался, когда ее глаза расширились. Я знаю, что должно было сорваться с моих губ. То, что я был близок к тому, чтобы сказать. Не знаю, почему я просто не сказал этого, кроме… Кроме того, что я не знаю, что она скажет в ответ. И мысль о том, что я могу рассказать ей о своих чувствах, а она лишь отвернется и напомнит мне обо всем, о чем мы договорились, кажется мне больше, чем я могу вынести сейчас, после стольких потрясений и потерь.

Моя рука мягко сжимает ее бедро.

— С Игорем разберутся, Белла. Тебя и семью ждет дополнительная защита. Мы разберемся с этим.

— А что потом? — Она смотрит на меня, и я не могу прочесть, что написано в ее глазах. Похоже на надежду, но надежду на что? На ее свободу? На жизнь, которую она планировала прожить самостоятельно, пока ее не заставили вступить в брак ради собственной безопасности — единственное, чего она пыталась избежать? Или надежда на что-то другое, на то, на что я боюсь позволить себе надеяться в ответ?

— Тогда мы… — Я вздохнул. — Мы решим это, когда придет время.