К моему удивлению, я смогла нормально с ним поговорить. Даже немного посмеяться над его шуткой. Сейчас я даже не помню, что он сказал, но это не главное. Главное, что это помогло мне почувствовать себя немного нормальнее. Немного больше похожей на себя.

Как только ужин закончен, я встаю и помогаю Агнес отнести тарелки на кухню, по крайней мере, пытаюсь.

— Ты сегодня не работаешь, девочка — говорит она, когда я беру блюдо с курицей, и машет мне рукой. — Иди и наслаждайся вечером. Он тебе нужен.

Мне хочется возразить, но я знаю, что лучше не пытаться. Она просто будет отталкивать меня, пока я не уйду, поэтому я выхожу из столовой и направляюсь в библиотеку, прежде чем Габриэль успевает мне что-то сказать. Я все еще не готова к разговору с ним, особенно если он собирается расспрашивать о том, что произошло.

В библиотеке темно и прохладно, пахнет пылью, старым деревом и книгами. Это не плохой запах, и я вдыхаю его, когда включаю свет и осматриваю помещение. Оно нуждается в ремонте не меньше, чем весь остальной дом. Мы с Агнес вчера сняли пыльные чехлы с мебели. Я обвожу взглядом комнату: коричневый кожаный диван вдоль одной стены, мягкие кресла у камина, стулья в стиле сетти из бархата и кожи возле книжных полок. Все стены, кроме самой задней, занимают книжные полки от пола до потолка. У левой стены между стеллажами есть уголок, где большое окно выходит на поместье, закрытое тяжелыми бархатными портьерами, а за ними стоит мягкая скамья.

Книги настолько запылились, что потребуется целый день, чтобы протереть корешки, а еще больше, чтобы вынуть их все и тщательно вычистить полки. Я не ждала этого занятия с нетерпением, но сейчас одиночество и повторяемость кажутся не такими уж плохими. Я подхожу к одной полке и провожу пальцами по корешку издания «Отверженных», края которого истерлись. Некоторые книги в лучшем состоянии, чем другие.

Щелчок открывающейся двери заставляет меня подпрыгнуть. Я поворачиваюсь и вижу, как Габриэль входит в комнату, закрывая за собой дверь, и мое сердце подскакивает к горлу. Не задумываясь, я протягиваю руку вверх, прижимая пальцы к неглубоко бьющемуся в пустоте пульсу.

— Что такое? — Мой вопрос прозвучал резче, чем я предполагала, и Габриэль поднимает бровь.

— Я хотел проверить, как ты, — мягко говорит он, проходя дальше в комнату. — Ты была такой тихой за ужином. И ты практически сбежала из-за стола, как только мы все закончили.

— Я хотела побыть одна. У меня сегодня выходной. — Это прозвучало защитно, и я вижу, как Габриэль делает паузу, прислонившись к одной из полок глядя на меня.

— Ты чем-то расстроена. — В его голосе звучит озабоченность, но в моем нынешнем настроении это все равно задевает меня не на шутку.

— Ты сегодня ревновал. — Я отворачиваюсь от него, изучая корешки стоящих передо мной книг, но не видя их. — Я просто разговаривала с тем мужчиной, а ты…

— Я не ревновал.

Я резко поворачиваюсь и смотрю на него. Это вопиющая ложь. Даже я, человек, который так мало знает об отношениях, понимаю, что это ложь.

— Ты лжешь мне специально или просто не отдаешь себе в этом отчета?

Я никогда раньше не говорила с ним так. Возможно, дело в интимности того, чем мы делились друг с другом, и в том, что после того, что сделал Игорь, и того, что он еще может сделать, после того, как я уехала через океан в другую страну и моя жизнь перевернулась с ног на голову большее количество раз, чем я могу сосчитать, я просто не могу заставить себя прикусить язык.

Я жду, что он разозлится, но он не злится.

— Я не ревновал, — повторяет он, и эти слова раздражают меня.

— Тогда почему ты был груб? Ты проигнорировал его, как будто его там и не было. Ты не представился. Ты просто прошел мимо него и игнорировал его, пока он не ушел. — Даже произнося эти слова, я не знаю, почему я так активно спорю. Может быть, мне нужна ссора, чтобы выплеснуть напряжение и тревогу, которые словно сворачиваются внутри меня с каждым днем все туже и туже. Может, я просто хочу, чтобы Габриэль признал, что ревновал.

Может быть, даже если это только усложнит ситуацию для нас обоих, я хочу, чтобы он признал, что хочет меня.

— Мне нужно разговаривать с каждым незнакомцем, мимо которого я прохожу? Или только с теми, с кем ты флиртуешь? — Его голос резкий и режущий, он хлещет по моей коже и жалит, когда я резко смотрю на него.

— Я не флиртовала.

Габриэль закатывает глаза, и я почти смеюсь. Уверена, что такой жест он счел бы ниже своего достоинства, будь он в здравом уме. Но это не так, и его пылкая реакция только сильнее разгорячает мою кровь, заставляя меня хотеть дать отпор. Может быть, это то, что нужно нам обоим.

— Я знаю, как выглядит флирт, Белла. Не оскорбляй мой интеллект.

— Значит, ты ревновал. — Я поднимаю бровь, скрещивая руки на груди, и его взгляд темнеет. — Почему ты просто не признаешь это? — Я надавливаю, подходя к нему ближе. — Просто признай, что тебе не понравилось, что я разговариваю с другим мужчиной, а потом скажи мне…