Фыркает.

– Что? – спрашиваю. – Мы же не будем сидеть тут на месте и ничего не делать?

– Послушай, мальчик, – говорит. – Гуменд – дикое и боевое племя, где каждый мечтает умереть, пролив как можно больше крови врага. Если мы пойдём спасать двоих, потеряем намного больше.

– А что остаётся? – спрашиваю.

– Что остаётся? Говно из-под марли остаётся.

Ходит взад-вперёд, другие игроки сидят в глубокой задумчивости.

– Надо отправить маленький отряд, – замечает Ямес, один из стариков.

– Знаю, что надо, – отвечает. – Но кто пойдёт? Кто из наших решится выступить против Гуменда?

– Как минимум Холган. Это же его сынишку похитили.

– А у Лиры только бабка и за неё некому заступиться. Не можем же мы послать одного человека.

– Пусть соберёт друзей, кто согласен.

– Значит так, – говорит Шиба. – Гарн и Буг, идите к отцу, расскажите всё, что произошло. Пусть готовится выходить, я постараюсь найти ещё кого-нибудь в помощь.

Так мы и поступили. Отправились домой, чтобы всё рассказать родителям.

В молчании Холган собирается в поход: никогда мы не видели отца таким угрюмым. Только что у него похитили сына и он не может остаться дома, долг зовёт его перейти хребет и сразиться.

– Я пойду с тобой, – говорю.

– Нет, не пойдёшь, – отвечает.

– Ещё как пойду.

– Ты останешься дома и будешь присматривать за мамой, Бугом и сестрой.

Илея плачет и слёзы текут на мешок, в который она складывает вяленое скорпионье мясо и бурдюки с водой. Холган молча подходит к ней, берёт за плечи, прижимает к груди. Они стоят обнявшись, а мы с Бугом и Цилией смотрим на немую сцену прощания.

Холган не знает, вернётся ли, но всё равно уходит.

– Что происходит? – спрашивает сестра. – И где Вардис?

– Папа с Вардисом идут в поход, – говорю.

Сестра принимает мою ложь, но не успокаивается. Она чувствует: что-то не так.

Муж с женой прощаются и Холган выходит наружу, прихватив нож. Мы с Бугом следуем за ним к дому Шибы. Староста выходит к нему навстречу мрачнее ночи.

– Холган, – говорит, – я нашёл только двух людей тебе в помощь. Милона и Чемпина.

– Милона? Ему же за шестьдесят.

– Лира с бабкой когда-то вылечили его, вот он и хочет спасти девочку, пусть даже ценой жизни. Все остальные отказались. Ты же сам понимаешь – все боятся, никто не хочет идти против этих дикарей.

– Понимаю, – говорит.

– Это ужасно, но как есть.

– Ладно. Скажи Милону, его помощь мне не нужна – будет только замедлять. Мы пойдём вдвоём с Чемпином.

Холган с Шибой обнимаются как старые товарищи, мы с Бугом и Хобом смотрим на это и молчим.

Выходим на улицу, там уже топчется Чемпин с мешком за спиной и дубинкой на поясе. Суровый, бородатый, отец одиннадцати детей. Просто удивительно, что он согласился идти спасать не своего ребёнка, когда у тебя родных одиннадцать штук. Остальным бы поучиться такой смелости.

– Это, – говорит Холган мне и Бугу. – Идите домой, успокойте маму.

По очереди подходит к каждому из нас, обнимает, целует в макушку. Они с Чемпином уходят.

– Два человека – это же издевательство, – говорю. – Их там убьют.

– Да, – соглашается Хоб.

– Даже если на их стороне будет преимущество скрытности. Их всё равно мало.

– Никто больше не хочет, – мрачно замечает Буг. – Все испугались.

– Как ты войдёшь во вражескую деревню командой из двух человек? Никак. Холган идёт на смерть и знает это.

Смотрим на спины удаляющихся людей и не знаем, что нам делать. Идти домой спать? Мы не заснём. Ходить по деревне и искать других добровольцев? Это уже сделал староста. Не послушали его – не послушают и нас.

– Не знаю, как вы, – говорит Буг. – А я иду за своим братом.

– Я тоже, – отвечает Хоб. – Вардис и Лира – наша команда. Мы не можем бросить их каким-то уродам.

Так и случилось. Мы набрали еды со склада Шибы, запаслись водой и взяли с собой несколько кремниевых наконечников для копий, чтобы использовать их как ножи.

Мы отправились в путь вслед за Холганом и Чемпином на почтительном расстоянии, чтобы они нас не заметили, но чтобы иметь возможность их поддержать, когда настанет нужный момент.

Путь через хребет занял всю ночь. Мы не видели факел Холгана, поэтому надеялись, что он не видит наш. Потратили все три штуки, так что на будущее не осталось ни одного.

Тут и там мы встречали следы отца на песке, шли по ним как заправские следопыты.