– Должно быть, деревенские решат, что я ушёл в пустыню так же, как Аделари, – говорю сам себе.

Трудно находиться в постоянной тишине.

– Ещё одного человека забрала сонная болезнь.

Топаю по песку, гляжу под ноги.

– Вот будет умора, если глубже в пустыне найду райский оазис с зефирными деревьями и карамельными фонтанами. И там все ушедшие из Дарграга жители: живут счастливо, и никто не хочет возвращаться.

Солнце медленно выходит из-за горизонта. Оно никогда не поднимается полностью вверх. Должно быть, здесь ещё не так жарко, углубись в пески и увидишь настоящее пекло. А сама пустыня должна тянуться на тысячи километров вдаль.

Иду до тех пор, пока не становится слишком жарко. Тут и там возвышаются огромные валуны, прячусь в тени одного из них и сижу неподвижно, чтобы не перегреться.

Целый день наедине с собой, со своими мыслями. Изредка пью воду, экономлю, закусываю мясом скорпиона.

Вспоминаю прежнюю жизнь. И ничуть не скучаю. Там я был никем: я мог целый день не выйти из дома. А если и выходил, мог за целый день не встретить ни одного знакомого. Жил в большом городе, в окружении миллионов людей, но чувствовал себя очень одиноким.

А здесь я уже кто-то. Пусть пока я не добился всех поставленных целей, но мне уже нравится здесь. Мне нравится, что со мной здороваются. Нравится знать по именам всех соседей. Нравится каждый вечер ходить на плато и проводить время с друзьями.

Никогда не вернусь обратно, даже если представится возможность.

– Ну привет, – говорю.

Ко мне медленно подползает почти бездыханное тело... летучей мыши? Перепончатые крылья, два огромных уха, но почему-то белого цвета. Подползает, пытается цапнуть за ногу. Вяло, почти без сил.

Протягиваю мышке кусок мяса – отказывается.

Протягиваю бурдюк, сжимаю основание, чтобы вода подошла к горлышку – пьёт.

Напившись, белая летучая мышь отползает в сторону и садится в тени неподалёку.

– Пожалуйста, – говорю.

Так мы и сидим вдвоём до самого вечера, смотрим, как на горизонте движется песчаный торнадо.

Постепенно температура падает достаточно, чтобы двинуться дальше. Мышь улетает, а я встаю и топаю вглубь пустыни.

Вскоре следы расходятся в разные стороны. Похоже, где-то здесь они потеряли след Аделари: пустынные ветра умеют всё заметать. Иду вдоль одного из путей, освещаю землю факелом.

В какой-то момент замечаю впереди ещё одного зверя: четвероногое животное с жёлтой чешуёй, вытянутая морда, пасть с клыками наружу.

– Спокойно, приятель, – говорю.

Меча с собой нет, не получится разрубить зверюгу на две части. Лишь метательные ножи за поясом. Тварь бежит ко мне, явно собираясь откусить одну из конечностей. У меня их много, берите любую на выбор.

Метаю нож, он вонзается точно в голову рептилии. Она тут же спотыкается и подкатывается мёртвая к моим ногам.

Похоже, один из обитателей пустыни. Они здесь получают влагу только из тел жертв, поэтому я сам для него был огромным бурдюком с водой. Вытаскиваю нож, иду дальше.

К утру след оканчивается. Кто бы здесь ни шёл, он повернул обратно. Не могу представить себе лицо Торната, когда он стоял где-то тут, смотрел вдаль и пытался понять, как ему поступить: навсегда проститься с дочерью или пойти вперёд и наверняка погибнуть в пустыне, когда закончатся припасы.

Мужчины повернули назад, а я иду дальше. К счастью, воды я взял с большим запасом.

Изредка я встречаю странные следы и не могу понять, они человеческие или крупных животных. За время ходьбы успел увидеть целый зоопарк, хоть справочник заполняй: мелкая черепаха, смотревшая на меня очень злобно, несколько видов змей, одна из которых имела руки и ноги, какая-то крыса, которая перемещалась прыжками на задних лапах, птица с чешуёй, рогатая жаба, броненосец с шестью конечностями, колония муравьев между камнями, странный и худой заяц с длинными когтями и даже что-то вроде бизона, который медленно шёл вдалеке с невозмутимым видом.

Удивительно, как им удаётся тут выживать.

Днём прячусь под камнем, а вечером выдвигаюсь в дорогу. Так проходит день, за ним следующий. Вода постепенно заканчивается, за каждым километром в глубь пустыни следует километр обратной дороги, поэтому тратить её всю нельзя, половина – неприкосновенный запас.

Утро.

Вечер.

Воды всё меньше.

Из одного бурдюка пью, в другой мочусь, на крайний случай.

Может, ловить животных и пускать им кровь, чтобы восполнить влагу? Любой метод выживания в пустыне – подходящий.

Думаю о том, зачем я вообще отправился в дорогу. Стоит ли мне рисковать собой ради спасения какой-то девушки? Она мне никто, мы ни разу не разговаривали. Стоит ли повернуть назад прямо сейчас?