Пусть двуручник не настолько эффективен, как копьё, им не воспользуешься в строю, но занять оборону в открытом поле получается превосходно.

– Вардис, – говорю. – Принимай командование на себя, а я помогу слева. Не рискуй и действуй аккуратно.

Брат молча кивает.

Бегу на помощь левому флангу и вижу командира Фаргара. Он на целую голову выше моих соплеменников, его маска с голубыми глазами приковывает к себе внимание. В данный момент он сражается с Чемпином и Брасом. Отец и сын выбрали отличную тактику – один блокирует удары, а другой атакует. Вот только удары не причиняют противнику никакого вреда.

Я отчётливо увидел, как Брас замахнулся и со всей силы опустил молот на спину командира. От этого удара должен был раскрошиться позвоночник а сам человек сложиться пополам.

Только гигант этого совсем не почувствовал, словно сам состоял из стали, а не из плоти.

Хватаю метательный нож и бросаю его в грудь военачальника. Стальной клинок с лязгом отскакивает от кожи, не оставив даже царапины.

Что за ходячий камень?

– Держите его как можно дольше, – кричу.

Пока Брас с Чемпином отвлекают гиганта, бегу к Холгану, сражающемуся с фаргаровцем. Битва идёт на равных: они бьют друг друга копьями, блокируют удары и уклоняются. Не собираюсь смотреть, кто из них победит.

Достаю меч из ножен и всаживаю его фаргаровцу в спину.

С диким криком тот опускается на землю.

– Помоги Бугу, – кричу.

Бегу дальше, где стоит Икела, девушка из башни. Бледная как смерть, ноги дрожат, руки трясутся. Напротив неё фаргаровец, отчаянно старающийся убить мою соплеменницу. Девушка проигрывает и с каждой секундой отступает всё дальше.

Так выглядит сражение не в строю. Взрослый мужчина запросто превзойдёт двадцатилетнюю девушку за счёт силы и выносливости. Но стоит нам стать в один ряд и действовать слаженно, как всё преимущество противника исчезает.

Вонзаю меч ему спину так же, как и первому врагу.

– Назад в строй! – кричу девушке.

Она смотрит на меня и шепчет губами без единого звука. Икелу качает, она медленно моргает.

– Что! – кричу.

Кажется, я разучился говорить тихо, могу лишь орать во всё горло.

– Меня ранили! – отвечает.

– Серьёзно?

– Да.

– Тогда возвращайся к мешкам и перевяжи рану!

Девушка направляется к пригорку с мешками, еле идёт. Смотрю ей в след и не могу понять: это из-за раны или её настолько парализовал ужас. Не удивлюсь, если второе. Все мы были героями, когда выходили из деревни, но столкнуться с реальной опасностью и находиться столько времени на грани смерти – не каждый осилит.

С удивлением гляжу, как некоторые фаргаровцы бегут прочь от сражения. Особенно в центральной части, где на земле лежит больше всего тел.

Изначально в войске Фаргара было пятьсот человек, но выстрелы из арбалетов, слаженность действий и защита друг друга позволили нам оказаться намного сильнее, чем они.

Сейчас на ногах осталось едва полторы сотни. Остальные либо мертвы, либо ранены, либо бегут. Пока не знаю, сколько пострадало наших, но явно на порядок меньше.

С каждым мгновением решимость оставшихся врагов уменьшается. Они держатся только из-за присутствия неуязвимого командира.

– Левый фланг! – кричу. – Отступить и перегруппироваться!

Три десятка моих соплеменников разделились на несколько групп и сражаются против таких же фаргаровцев. Битва на равных меня не устраивает – только тактическое преимущество и никак иначе.

Хватаю нескольких из них за шкирку и тяну назад.

– Отступить! – кричу. – Стать в строй! Щитом к щиту!

Один из фаргаровцев приближается слева, намереваясь проткнуть меня копьём. Метаю нож ему в грудь. Некоторое время он делает удары с ножом в груди, но каждый последующий наносит медленнее, чем предыдущий. Мне даже не приходится отвечать – мужчина оседает на землю через минуту.

– Стать в строй! – кричу.

Некоторые из моих соплеменников настолько погрузились в сражение, что полностью игнорируют происходящее вокруг, включая мои приказы. Таких приходится выволакивать силой и отправлять к остальным.

Бегтед один из таких. Кричу ему, чтобы отступил, а он разворачивается и заносит копьё для удара. В глазах – боевое помешательство. Это больше не человек, это дикий зверь.

Хватаю его за древко и толкаю назад. Парень ранен и едва стоит, реагирует на происходящее с запозданием.

– Гарн? – спрашивает.

– Иди в безопасное место и перевяжи рану, – говорю.

Приходится кричать ему прямо в лицо, поскольку иначе он не воспримет.