И бросаю ему чёрную жемчужину. Шарик пролетает по кривой дуге и в последний миг, когда кажется, что он двинется дальше, Холган поднимает руку и ловит.

В следующий момент тварь начинает извиваться, словно от сильной боли. Она трясётся, с неё сыпется чешуя, ноги подкашиваются, а тело меняет цвет. Рога извиваются, а затем вовсе отскакивают от головы и звонко стучат по полу. Глаза западают внутрь, пасть раскрывается в ужасающей агонии.

С хрустом ломаемых веток, её ноги подгибаются и она падает вниз. Несколько секунд цвет её тела переливается, а затем всё прекращается. Ужасающий скакун мёртв.

Поднимаюсь на ноги, чтобы проверить, как там Холган. Надеюсь, он не сильно пострадал.

Подхожу к нему и вижу отца...

Мой отец теперь младенец. Ему несколько месяцев отроду.

Младенец лежит на полу, лишь голова выглядывает из-под доспеха. Когда я бросал жемчужину, то даже не представлял, что увижу нечто подобное. Это был отчаянный жест, желание сделать хоть что-то.

Поднимаю на руки карапуза. Он пускает слюни и произносит нечленораздельные звуки. Ноги у него в порядке – больше не раздавлены.

– Холган? – спрашиваю. – Ты меня понимаешь?

Глаза малыша бегают по сторонам, руки и ноги делают бессмысленные движения. Передо мной самый обыкновенный младенец с интеллектом младенца, никак не взрослый мужчина, помолодевший на десятки лет.

Даже не знаю, как это воспринимать. Я спас отцу жизнь. И навредил ему... навредил ли? Чувствовать ли мне вину?

– Что это? – спрашивает Хоб, подходя ближе.

– Мой отец, – говорю.

Хоб смотрит сначала на младенца, потом на меня.

– Как, твой отец? – спрашивает.

– Помолодел, – говорю.

Смотрим друг на друга, два удивлённых человека, пытающихся понять, как такое возможно. Парень потирает ушибленную грудь и слегка крутит ногой после больного приземления.

Подбираю чёрную жемчужину и верчу её в руках.

– Я нашёл эту вещь в башне, – говорю. – Она позволяет человеку отнять жизнь другого человека и помолодеть.

– Почему ты о ней не рассказал?

– Ан-чу сказал, что пользоваться ей нельзя и посоветовал выкинуть. Тот, кто отнимет с её помощью жизнь, потом будет страдать столько же лет, сколько отнял.

Хоб глядит на младенца, не в силах поверить, что я держу на руках отца. Понимаю его: я и сам отказываюсь воспринимать ребёнка как родителя. Что мне теперь делать? Нести его к Бугу и Вардису? Знакомьтесь, это наш отец. Он теперь младше нас, но мы до сих пор должны его слушаться.

– Так ты обрёк его на сорок лет мучений? – спрашивает Хоб. – Он же помолодел на сорок.

– Чуть меньше, – говорю.

– Не уверен, что я хотел бы оказаться на его месте.

– Ан-чу говорил, что цену придётся заплатить, только если ты воспользовался жемчужиной намеренно. Если ненамеренно, как сейчас, платить не надо.

Хоб протягивает палец и щекочет отца по носу. Малыш смеётся и пытается ухватить друга за руку.

– Холган помолодел, а тварь, значит, состарилась? – спрашивает.

– Похоже на то, – говорю.

Продолжаем смотреть на лицо ребёнка, какие-то черты узнаются. Холган: миниатюрная версия.

– Думаю, ты поступил правильно, – говорит Хоб.

– Да, наверное.

– Тварь бы его растоптала, если бы не этот шарик.

– Скорее всего.

– Так почему ты стоишь такой кислый?

– Как бы не каждый день у тебя отец в младенца превращается, – говорю. – Событие совсем не рядовое, скажу тебе.

Да и не верится до конца. Вижу перед собой живое доказательство, но разум всё равно игнорирует факты, ищет самые нелепые объяснения, вплоть до: Холган провалился под пол и сейчас в подвале, а оттуда на пружине вылетел этот младенец. Ловкость рук, дым, игра зеркал и никакой магии.

Не дайте ввести себя в заблуждение, не отвлекайтесь на симпатичную ассистентку фокусника.

Сквозь окно влезают всё новые соплеменники и некоторое время стоят неподвижно, привыкая к полумраку. Арназ, Зулла, Ройс, всё больше показывается за окном.

– Ребята, тут такое дело, – говорю. – Это мой отец, внезапно помолодевший. Не мог бы кто-нибудь из вас за ним присмотреть, пока мы обыскиваем дом старосты?

– Чего уставились? – спрашивает Хоб. – Никогда взрослого мужчину, превратившегося в ребёнка, не видели?

Пришлось и им объяснять, почему Холгану внезапно понадобились пелёнки. Зулла вызвалась присмотреть за отцом, пока мы займёмся поисками хозяина скакуна.

Когда в зале оказывается больше пятидесяти человек, мы делимся на группы, чтобы обыскать весь дом. Арназ со своей группой идёт на чердак, Хоб – в боковые помещения. Я с подмогой отправляюсь вниз по лестнице – к подвалу.

– Постарайтесь идти тише, – шепчу. – Не надо поднимать много шума.