- Однажды, в сентябре 1948-го года я проснулся ночью от сильного толчка. Я хорошо запомнил этот момент, поскольку это в корне изменило всю дальнейшую мою жизнь. Через перегородку спал Пауль, и он тоже проснулся. Толчок был сверху, и наш бункер под землёй как бы «подпрыгнул» вверх, а затем «упал» на своё место. Казалось, что там, на поверхности на нас свалилось нечто огромное, похожее на метеорит. За ударом последовал гул, и по всем помещениям прошла расширяющаяся волна вибрации. Все, кто в это время находились рядом в койках, вскочили, ничего не понимая. Первой мыслью, пришедшей в голову, было, что нас бомбят! Неужели альянс союзников всё-таки обнаружил базу и нанёс по ней авиационный удар? Через три года после войны, и без предупреждения? Но нет… Как потом выяснилось, это взорвалась химическая лаборатория, где проводились опыты и эксперименты по клонированию людей и животных. Помните, я упоминал Губеров? Вот они-то и были первыми клонами на Базе-211, с которыми мы познакомились в первый свой караван. Следом за химической лабораторией взорвался экспериментальный цех, где нашими учёными проводились опыты, связанные с телепортацией и стиранием памяти у человека. – При последней фразе Георг с горечью взглянул на профессора. – Вы тоже в тот раз подверглись подобному воздействию телепортируемых лучей, когда вас отнесло «назад» во времени.

Виктор Иванович понимающе кивнул и старик, переведя дух, продолжил:

- Ваш Трифон с его спасательной командой тоже был телепортирован в исходную точку, откуда они пять дней назад отправились вас искать. То есть, туда, где остановились их вездеходы.

Через секунду замешательство, царившее несколько мгновений, с напором вырвалось наружу: вскочили все, включая и Сына полка, весьма потревоженного выкриками.

- Так нас ищут?

- Пять дней?

- Вездеходы?

- Спасательная команда?

Вопросы сыпались один за другим. Путешественники были потрясены услышанным, хотя и предполагали заранее, что их будут искать. Но чтобы эта новость исходила из уст Георга – такого никто не мог ожидать.

Прежде чем остальные опомнились от шока, начальник станции всё же спросил за всех:

- Нас ищут уже пять дней?

- Точнее, искали, - печально ответил седой хозяин бункера, а Андрей перевёл. – Не удивляйтесь, что я об этом знаю. У нас есть наружные камеры наблюдения, и, к тому же я с самого начала прослушивал ваш радиообмен, пока вы не попали в буран, и вас не завалило снегом. Позже я прослушивал и их эфир, потому и знаю о Трифоне и его группе. Они дважды пытались проникнуть внутрь базы через обнаруженные ими двери ангара, но им это не удалось: сработала автоматика наружной «охраны» - им стёрло память, отбросив назад, как по времени, так и по расстоянию. Не спрашивайте меня, каким образом их отбрасывало назад, я и сам толком не знаю. Охранный щит работает автоматически, и при обнаружении посторонних субъектов парализует их лучами, телепортируя на большие расстояния. Эксперименты со временем, стиранием памяти и перемещением в пространстве проводились нашими учёными вплоть до 1948-го года, когда взорвалась лаборатория, так что я мало что знаю. Физики и инженеры создали тогда автоматизированную базу защиты на случай проникновения чужих нежелательных гостей, и этот охранный комплекс был строго засекречен – мы с Паулем не имели к нему доступа. С тех пор он и работает автономно, так что, единственное, что я мог сделать для ваших спасателей, это дистанционно включить на секунду рацию Трифона, чтобы те, кто оставались на вездеходах смогли её запеленговать. Таким образом, ни Трифон, ни его команда не осталась в снегах навсегда, их сегодня вечером обнаружили и отправили на «Мирный». Немного обмороженными, но я сделал всё, что смог. Позже их переправят на ваш ледокол «Академик Фёдоров» - скорее всего, уже переправили, а если нет – то завтра, точнее, уже сегодня утром. – Он взглянул на часы. Время приближалось к трём часам предутреннего блеклого рассвета, если бы они сейчас находились на поверхности, и не было полярного дня.

- К автоматике «охраны» я не имею ровным счётом никакого отношения, и до сих пор не знаю, как эта система работает.

Пауза была долгой. Каждый переживал по-своему огорошившую их новость. Впрочем, как уже было сказано выше, они это и предполагали. Не каждый день пропадают в снегах сразу четыре человека: спасательная экспедиция и подразумевала в себе несколько дней поисков.

- А как же мы попали сюда? – спросил Павел.

- Всё очень просто, - ответил Георг, вытирая платком губы. Павел невольно заметил на нём разводы алых пятен и вопросительно бросил взгляд на начальника. Тот кивнул головой – он давно уже заметил, но из чувства такта пока не заострял на этом внимания. Закончится рассказ – тогда и спросит. Осталось, судя по всему, совсем недолго. Андрей перевёл:

- Скорее всего, вы проникли в тоннель, который за давность лет вышел из своего рабочего состояния, то есть, проще сказать, сломалась автоматика защитного поля. Начинающиеся внезапно бураны, собственно говоря, это тоже часть защитного комплекса автоматизированной «охраны» объекта. Как работает – не знаю. Предположительно, срабатывают некие датчики сенсорного присутствия «чужих», и мощные нагнетатели воздуха, спрятанные где-то во льдах, создают гигантские напоры гравитации, выбрасывая в атмосферу давление, и заставляющие воронки бешено вращающегося воздуха, поднимать с поверхности бураны с метелями. Всё вместе это создаёт порывы шквала, который сносит всё на своём пути – в том числе и вас, а позже и Трифона с его командой. Так или иначе, когда вас завалило, и вы оказались внутри пещеры, я уже ничего не смог сделать, чтобы телепортировать вас назад.

- И что с нами будет дальше? – у Павла уже давно созрела догадка в голове, впрочем, как и у профессора, но он ждал удобного момента, чтобы спросить.

- А дальше… - старик медленно набил трубку слегка дрожащими руками. – А дальше всё будет зависеть от вас.

- Мы здесь останемся навсегда? – спросил Виктор Иванович. Голос его был твёрдым, очевидно уже принявшим какое-то неумолимое решение.

- Я думаю, да… - Георг внимательно посмотрел каждому в глаза.