– Все спокойно, милорд. – На ее губах мелькнула тень снисходительной улыбки. – По эту сторону. Насчет той стороны ручаться не могу, она все еще взбудоражена и помалкивает. Я считаю своим долгом сообщить это вам.

Кондор нахмурился.

– Передай слугам, что мы будем в библиотеке. – Он на секунду задумался, прикидывая что-то. – Пусть подадут туда чай как можно быстрее. И как только Ренар вернется – я хочу его видеть.

– Я вас поняла, милорд. – Сильвия снова кивнула, точнее – медленно и торжественно наклонила голову, как будто на голове у нее была корона, и, повернувшись ко мне, повторила этот жест, только в этот раз – коснувшись рукой груди, как люди обычно делают, когда хотят выразить сердечность или вроде того. – Если леди что-то понадобится, меня достаточно позвать…

– Я позабочусь о леди, – холодно сказал Кондор.

– О, – кажется, фэйри отважилась на ехидство, – рада видеть подобную сознательность.

И она исчезла, схлынув тенью куда-то в сумерки. Кристаллы сразу стали казаться ярче.

Кондор оставил мою одежду на кресле у окна.

– Я подожду тебя здесь, если ты не против.

Я против не была. Мне было почти все равно.

Сменить платье, пусть удобное и мягкое, на что-то более привычное оказалось полезно: от усталости, накопившейся за время обеда и последующего за ним разговора, меня это не спасло, но чувствовать себя я стала лучше. Почти как в домашние тапочки влезть после работы. Правда, вместо тапочек у меня были кеды.

В библиотеке я забралась в кресло с ногами.

Поднос с чаем уже стоял на столе, оставленный невидимыми слугами. Я задумчиво сняла с чайника крышку и принюхалась.

Чай как чай. От того, что я пила дома, отличается разве что качеством.

Кондор сидел напротив и наблюдал за мной.

– Ладно, – сказала я. – Что за ритуал вы так яростно обсуждали все втроем?

Вопрос не застал волшебника врасплох.

Кондор не стал улыбаться или увиливать.

– Ничего ужасного в этом ритуале нет, – ответил он прямо. – Просто закрепление вашего с моим отцом договора у священного места. Это не обязательно.

– Но желательно, – сказала я.

– Нет. – Голос Кондора звучал почти резко. – В твоем случае – нет. Я бы не хотел привязывать тебя к этому миру еще больше, чем ты уже привязалась. Это нечестно по отношению к тебе.

В его взгляде сейчас появилось что-то странное: не то сочувствие, не то жалость, не то что-то еще, такое вот, искреннее.

Кондор, кажется, понял, что я это заметила, и скрестил руки на груди, словно пытался защититься от меня – или от чего-то, со мной связанного.

Я смотрела, как бликуют огоньки на стеклах витража.

– Это значит, – начала я. – Что если я слишком привяжусь, то могу не вернуться?

Он посмотрел в сторону – и потом снова на меня:

– Я не знаю, – прямо сказал он. – В этой формуле слишком много неизвестных, леди Лидделл, и я не возьмусь судить. Тебя привела сюда не моя воля, и я не знаю, может ли моя воля вернуть тебя домой. У этого мира есть свой к тебе интерес, и я не знаю, – он усмехнулся. – Не знаю, захочет ли он отпускать тебя. Я не могу обещать, что ты вернешься. Я могу обещать, что постараюсь сделать все, что в моих силах, чтобы это произошло.

Я подтянула ноги к груди, обхватила руками колени и положила на них голову.

– Уклончиво, – констатировала я. – Но спасибо хотя бы за это.

Мне стало холодно и страшно. И одиноко так же, как прошлой ночью – подумать только, сколько всего произошло после того, как я рыдала, прячась под одеялом.

Я подумала о том, что в моей жизни, возможно, не будет уже моей семьи, соцсетей, нового сезона «Доктора», друзей, которых и так было не слишком много. Мир продолжится – без меня, и в лучшем случае память обо мне сотрется, исчезнет, изменится. Чужое колдовство – зимние чары снежного господина или искусная магия таинственной Богини, путешествующей по мирам – сделает так, что меня не станет там.

Я буду здесь. И моя собственная память, увы, никуда от меня не денется.

Там, в другой жизни, я еще не начала строить какие-то планы. Я жила, как придется, читала, мечтала, плакала, любила. Со мной не случалось каких-то чудес, а создавать чудеса сама я не научилась.

Может быть, именно поэтому так и случилось.

Ведь если подумать, то к тому миру я тоже не была привязана.

Голос Кондора выдернул меня из размышлений.

– А ритуалы такого рода, – сказал волшебник, и я подумала, не пропустила ли я чего, – имеют свои последствия. Они создают особые узы, хочешь ты того или нет, и эти узы сложно разорвать. Алтарь Бранна, к тому же, находится на границе. – Он произнес это так, словно фраза имела еще один, особый смысл. – Мне не хотелось бы вести тебя к границам, милая, даже к таким надежным, как это место. С другой стороны, Присцилла права. Если я хочу узнать правду, надежнее способа не найти.