Я думала, что он оттолкнет меня, отцепит, как прилипшую колючку, встряхнет и заставит успокоиться и начать думать. Но Кондор только положил тяжелую ладонь мне на макушку и застыл: то ли терпеливо ждал, когда закончится поток слез, то ли просто был не в состоянии двинуться с места.

От него пахло дымом и хвойным лесом и еще, самую малость, октябрем и опавшими листьями.

***

Когда Ренар мне все рассказал, я сначала не поняла, что мне делать.

Мои небеса не упали на землю, а сама земля не ушла из-под ног, но внутри все равно что-то взорвалось и разлетелось на множество мелких, очень острых и царапающих меня осколков.

– Именно поэтому я планирую сегодня много пить. – Ренар помахал в воздухе фляжкой, и, сбросив плащ и куртку на диван в моей гостиной, сел на пол рядом. – Надеюсь, Кондор догадается захватить что-то не только для себя самого.

Я промолчала, все еще стоя в ступоре, а потом все так же молча протянула руку вперед.

Как хорошо, что Ренару ничего не нужно объяснять.

Во фляжке у него был какой-то травяной бальзам, по вкусу похожий на сладкое, но не слишком приятное лекарство.

– Если ты планируешь остаться здесь, ну, не знаю… – Я посмотрела на его сапоги. – Найди другую обувь, что ли?

Я отдала ему фляжку.

– Мне было не до того, – ответил он довольно едко.

Пристальный, серьезный и усталый взгляд Ренара сосредоточился на мне.

Словно видел что-то, что я скрывала. Все мои страхи, все, что я успела подумать и представить, пока ждала их.

Пока не открылась дверь.

– Что-то не так?

– Ты тоже неважно выглядишь, – ответил Ренар задумчиво. – Сходи-ка умойся. Вода, знаешь ли, неплохо смывает всякую дрянь.

Его тон был таким, что мне очень захотелось последовать совету.

Я закусила нижнюю губу и почувствовала, как щеки обожгло огнем.

– Резонно, – сказала я. – Заодно волосы вымою.

Прежде, чем я вышла из комнаты, я успела заметить, что Ренар улыбнулся.

На самом деле, я не торопилась – просто включила воду и долго смотрела на нее, сидя на прохладном бортике ванной в одном белье.

Трижды проклятое зазеркалье снова скалило на меня острые фейские зубки, намекая, что может еще и вот так: стоило лишь обрести баланс, как я снова дергаюсь в петле, подвешенная за ногу над Бездной, а Бездна смеется надо мной и всеми, кто по несчастью оказался рядом.

Одни неприятности сменялись другими, и единственным, что меня радовало, было мое внешнее спокойствие.

Оно действительно было только внешним.

Внутри меня сидела странная, очень колючая, очень болезненная жалость к бедному Герхарду. К едва знакомому и, в принципе, не слишком доброму по отношению ко мне человеку, потерявшему нечто важное и еще много чего вместе с этим важным.

Я не знала, что за отношения связывают Мастера Оденберга и Видящую, но я помнила, как он заботился о ней. Может быть, не как о родной дочери, конечно, но как о ком-то, за кого чувствуешь ответственность.

И, наверное, впервые за свою недолгую жизнь я поймала себя на сочувствии настолько сильном, что от мысли о чужой боли я чувствовала глубокую печаль, словно острая льдинка застряла меж ребер там, где бьется сердце.

– У тебя все в порядке, милая? – спокойно и достаточно громко, чтобы я смогла услышать за шумом воды, спросили из-за двери. Я не сразу ответила, поэтому Кондор так же громко добавил: – Учти, выбить эту дверь я могу и без помощи магии.

– Да, я сейчас! – выкрикнула я, шмыгнула носом и решила, что, пожалуй, хватит держать ноги по щиколотку в прохладной воде.

Если сказала, что ушла мыть волосы, то вымой уже волосы и верни себе самообладание.

Когда я прыгала по полу за полотенцем, которое, конечно, забыла достать, мне в голову пришла странная мысль, которая заставила меня остановиться и замереть, несмотря на то, что холодные капли стекали по прядям и по спине прямо под футболкой, которая неприятно липла к коже.

Если так посмотреть, то я почти на месте Хёльды.

Случись со мной беда – как это ударит по человеку, который несет за меня ответственность?

Ну, кроме того, о чем говорил лорд Парсиваль, этого вот таинственного «хуже смерти».

Я замотала волосы полотенцем и вышла из ванной комнаты, стараясь не думать о таком.

***

– Сильвия – умница, – сказал Кондор. – Не знаю, кто из вас догадался, но она принесла тебе то, что нужно.

Он сидел у камина так же, как я просидела несколько часов до этого, и листал ту же книгу, странно улыбаясь и время от времени делая глоток из чашки. В чашке, кроме чая, было что-то еще: несколько капель резко пахнущего зелья, которое лежало тут же на полу в темной стеклянной бутылочке без опознавательных знаков.

Я невнятно кивнула в ответ, взяла из рук Ренара протянутую мне бутылку виски и тоже села на пол.

– Ты уж прости нас, котеночек, но, видимо, сегодня мы сидим у тебя и мешаем спать, – извинился Ренар.