– За мое недостойное поведение господин наказал меня со всей присущей ему жестокостью, – кот осторожно сделал еще пару шагов вдоль стены, – и добавил в наш договор пару новых пунктов, которые я вынужден соблюдать. В моих интересах быть полезным. Правда, это не исключает того, что ваша злоба, как и ваш страх, невероятно притягательны.

Я смотрела на него, понимая, что в прошлый раз такое вот сотрудничество обернулось для меня бедой, но кот, продолжающий обнюхивать мою комнату, продолжил:

– Я говорю о сотрудничестве, а не о сделках, миледи.

– И в чем разница?

Он вроде бы хотел ответить мне, но тут раздался стук в дверь, и Ахо черной молнией метнулся назад под кровать.

– Войдите! – крикнула я.

Служанка, уже другая, более молодая, открыла дверь и зашла в комнату. В ее руках был поднос с наброшенной на него тканевой салфеткой.

Сразу за ней в дверной проем влетел Корвин, будто бы только и ждал, чтобы кто-то его впустил. Он уселся на каминной полке и, несмотря на то, что служанка, оставив поднос на столе, пригласила ворона назад, в коридор, никуда не двинулся, только что-то проворчал.

– Я не знаю, что тебе нужно, – сказала я Корвину, наливая себе чай и пытаясь решить, хочу я омлет или обойдусь бутербродом с сыром. – Но, надеюсь, ты меня не сожрешь.

Ворон посмотрел на меня, кажется, с удивлением.

Ахо снова выполз из-под кровати и уставился на Корвина.

Пока они молча рассматривали друг друга, я успела, обжигаясь, все-таки съесть омлет и теперь сидела на подоконнике, допивая чай из тонкостенной фарфоровой чашки, которую было страшно брать в руки.

Кажется, ворон-не-ворон и кот-не-кот вели безмолвный диалог, происходящий за пределами моего восприятия, поэтому я помалкивала, стараясь не привлекать к себе их внимание.

Наконец, Ахо повернул голову ко мне:

– Под пристальным взглядом духа-хранителя этого дома, леди Мари Лидделл, я со всей открытостью, на которую способен мой род, обещаю, что не имею намерения причинить вам вред, оскорбить вас или помешать вам, – сказал он, не моргая. Корвин каркнул, словно подтверждал его слова. – И если вы готовы уступить просьбе принять мою помощь, я обещаю помогать вам по мере своих сил, если это не противоречит контракту с господином дель Эйве.

Я моргнула и осторожно вернула чашку на поднос.

– Х-хорошо, – сказала я. – Но ты расскажешь мне о том, что произошло в тот раз.

– Увы, миледи, – кот сощурился. – Мне запрещено говорить с вами о магии в отсутствии хозяина, его отца или вашего наставника.

Я заставила себя дышать ровно.

Вот как.

Кажется, Ахо, даже если ему запрещено что-то мне рассказывать, может стать неплохим источником информации, если я научусь задавать вопросы правильно. А Кондор снова что-то скрывает, хотя, может быть, дурочка, это намеренно, ради твоей же безопасности. Запрет не на вопросы, а на вопросы в отсутствии кого-то, кто может проконтролировать, не будет ли фэйри врать из вредности или своей выгоды.

Я прикусила губу.

– Договорились. Я готова принимать твою помощь.

«Только очень осторожно, – добавила я про себя. – И очень редко».

– К вашим услугам, миледи. – Кот склонил голову. – Так что же лежит в истоке вашего уныния?

– Я забыла одну книгу. – Я пристально смотрела на кота, будто бы он готовился атаковать. – Которую планировала почитать здесь, пока буду сидеть взаперти и ждать, что еще интересного произойдет, – ядовито добавила я.

– Вам никто не мешает проверить, есть ли она в этой библиотеке, – вежливо ответил Ахо, тоже не сводя с меня глаз. Кажется, в присутствии Корвина он стал немного меньше, чем обычно. – Вы помните название? Обложку?

– Это был какой-то особенный сборник сказок, Кондор сказал, что он полезный, но я не помню название.

– Кар, – сказал Корвин, наклонив голову набок.

– Думаю, это приглашение. – Ахо вскочил на четыре лапы. – Прогуляйтесь, заодно разомнетесь и посмотрите дом. А я посторожу ваши вещи. – Он запрыгнул на кровать и устроился на покрывале, поджав под себя лапы: ни дать ни взять обычный мягкий котик. – Кажется, никто вам не запрещал покидать комнату, миледи, – фыркнул Ахо, заметив мои колебания. – И оставьте в покое поднос, его унесут слуги.

***

Несмотря на то что никто действительно не запрещал мне свободно передвигаться по дому, я выходила из комнаты в страхе и трепете, чувствуя себя так, словно отправилась не в библиотеку, а на поиски неприятностей.

Корвин попытался спикировать и устроиться на моем плече, но я испуганно замерла, когда его когти царапнули кожу через ткань, и ворон улетел вперед по галерее, каркнув, кажется, с оттенком извинения. Потом он все время оказывался чуть впереди, словно решил сопровождать меня или показывать путь. Мне нужно было только иногда открывать ему двери.

К счастью, я не встретила Присциллу.

К несчастью, в гостиной, через которую мне пришлось все-таки пройти, все еще сидела Тересия. Она оторвалась от вязания и посмотрела на меня, расплывшись в доброжелательной улыбке.