– Вы навещали их госпожу, и, пожалуй, я не буду спрашивать, каким образом скромный ювелир, лучший из лучших по версии моего знакомого волшебника… – Я уловила, как губы Шамаса изогнулись в подобии одобрительной улыбки, которая исчезла быстрее, чем проявилась вся. – Но, тем не менее, просто мастер, заинтересовал ту, племя которой ни во что не ставит Каэрийских Князей. Расскажите мне, чем сиды отличаются от эльфов?

– Вы отлично притворяетесь здешней, миледи, – рассмеялся мой собеседник.

– У меня прекрасные учителя, – ответила я. – И все-таки? Допустим, я встречу сида. Как мне опознать его и не навлечь на свою бедовую, эм, голову гнев? Вдруг спутаю с эльфом.

– Для начала – вряд ли встретите.

Шамас вытянул к камину ноги, обутые в легкие на вид ботинки из темно-коричневой, потертой от времени кожи, и вздохнул с таким сожалением, что я поняла: зря я это затеяла. Но отступать было некуда.

– Сиды предпочитают не контактировать с людьми. Люди слишком смертны для них, миледи, и мешают им чувствовать вечность. – Тон моего собеседника стал почти менторским, усталым, и милые теплые интонации из его речи исчезли. – Острова покидают единицы, и чаще всего это безумцы или вдохновленные юнцы. И лишь иногда – отшельники и исследователи, но отшельник-сид, скорее всего, умеет прятаться не только от людей, так что если вы встретите сида, боюсь, вам не повезет нарваться на отморозка. Или на одержимого человечеством юношу… или девушку. Которым вы будете интересны, как сейчас кто-то из них интересен вам. – Шамас сложил руки на животе и посмотрел на меня. – А в остальном… Они темноволосы, чаще – черноволосы, бледны, очень красивы. Не как эльдар. Хищные. Опасные. Ближе к фэйри, чем к людям, но сильнее большинства антропоморфных фэйри.

Не знаю, заметил ли он, что я нервно дернула плечом от упоминания фэйри рядом со словом «хищный», но так или иначе – Шамас просто продолжил:

– Но, повторюсь, вероятность встретиться с сидом для вас почти ничтожна. Разве что вы вдруг решитесь нырнуть в леса где-то к западу полуострова. Или произойдет что-то, после чего даже Моранн не останется в стороне и вышлет в Альбу или сюда, в Галендор, свою дипломатическую миссию. О! – Он усмехнулся, заметив скепсис на моем лице. – Многие историки людей говорят, что у сидов нет цивилизации, права и морали, а глупые люди верят им и думают, что сиды – народ столь же дикий, что и североангрийские лесные девы. Но это не дикость, а иная, не родная для нас с вами картина мира. Поверьте, их Старшие отлично знают и людские законы, и людскую историю, и даже то, где сейчас его величество Антуан Пятый.

– Хорошая разведка? – я приподняла одну бровь.

– Лучшая из возможных. – Шамас кивнул. – Магия воды и воздуха куда надежнее в некоторых вопросах, чем людское око и разум, а магию воды и воздуха Моранн использует восхитительно. Пожалуй, будь ей это интересно, она давным-давно стала бы владыкой этих земель. Но, как любое существо старше пары сотен лет, Моранн лишена подобных амбиций.

– А сколько ей? – зачем-то спросила я.

– Она видела Великую войну уже зрелыми глазами, хотя тогда еще не была королевой Островов, – сказал Шамас. – Лично я боюсь спрашивать ее о возрасте.

Он смотрел на меня так, словно бы ждал какой-то особой реакции, но я сохраняла спокойствие.

Слишком много чудес свалилось на меня за последние дни, одним больше, одним меньше – какая разница? Лишь бы жива осталась.

– Позавчера вы казались мне куда более потерянной, леди Лидделл, – сощурился Шамас. – Видимо, произошло что-то действительно серьезное.

Я натянуто улыбнулась и сменила позу, потому что рука начала затекать.

– И что же вы делали на Островах, господин Раферти? – сказала я вместо того, чтобы ответить на незаданный вопрос.

Он подумал несколько секунд, наблюдая за тем, как Корвин, которому, видимо, надоело сидеть над моим плечом, перелетел на одну из перекладин второго яруса библиотеки.

– В первой истории, – Шамас кивнул на книгу, которая все еще лежала у меня на коленях, – рассказывается о юноше, постигшем основы истинного мастерства за Волшебной Рекой. Вот я, можно сказать, отчасти пошел по его пути.

– И провели сорок лет под холмами?

– Не сорок, конечно, – хмыкнул Шамас, – всего лишь семь. Достойная плата за некоторые знания и чары. Но мир, конечно, изменился, когда я вернулся в него. Дети друзей, к примеру, выросли, – добавил он, многозначительно улыбаясь. – И успели натворить дел.

Корвин вдруг распахнул крылья и пару раз махнул ими, не срываясь, впрочем, с места: то ли разминаясь, то ли намекая, что Шамасу лучше замолчать.

Шамас снова хмыкнул, покосившись на птицу.

– Я так понимаю, не стоит спрашивать вас о том, каких дел натворили выросшие дети друзей? – спросила я.