– Мастер дель Эйве сейчас занят. – Ренар улыбнулся. – Так что вам придется либо довольствоваться моим обществом, либо подождать. Но я в любом случае не прощу себе, если не дам вам возможность согреться, поэтому прошу. – Он чуть поклонился и указал рукой в ту сторону, куда им нужно было идти. – Чашка горячего чая и живое пламя в камине – то, что нужно после прогулки в метель. Пусть даже короткой. Поверьте, я знаю, как крута лестница, ведущая от портала, и как темен лес вокруг нее.

Взгляд господина Кайрена все еще был полон недоверия, но Ренар не сомневался, что тот согласится и на чай, и на беседу.

– Случилось нечто… необычное, – сказал господин Кайрен уже в Зеленой зале. – Что-то, что заставило Мастера Герхарда просить вашей помощи.

Он сидел в кресле почти на самом краю, как застенчивая девица, и беспокойно озирался по сторонам. Озирался он и по дороге сюда: все коридоры и лестницы они прошли молча, потому что начальнику городской стражи было неуютно. Ренар чувствовал своеобразное злорадство, когда господин Кайрен хмурился, пряча за суровостью испуг. Не каждый день такое увидишь.

Впрочем, Ренару хватило и ума, и такта не выдать свое злорадство и не начать подначивать беднягу.

И сейчас он сидел в кресле напротив господина Кайрена, спокойный и настолько серьезный, насколько мог, и внимательно слушал.

– Не знаю, имею ли я право говорить это вам, господин…

Стражник замялся, и Ренар понял, что так и не назвал ему свое имя.

А тот и не торопился спрашивать, пока не приперли к стенке.

Ренар усмехнулся и представился, извинившись за то, что не сделал этого раньше. За долгие годы он привык, что кто-то вроде него, в определенных обстоятельствах, конечно, не входил в планы и не брался в расчет, когда нужно было решать серьезные вопросы. Иногда это раздражало, даже обижало, иногда – как сейчас, было почти все равно.

Скорее всего, господин Кайрен решил, что слуга волшебника из замка проводит его до самого волшебника и исчезнет, но ишь ты – теперь этот самый слуга сидит перед ним с вполне хозяйским видом и ждет объяснений.

Пока сам волшебник спит.

И если бы Ренару пришлось решать, он бы заставил его проспать еще сутки. И никаких стражников, никаких Герхардов с их проблемами.

– Случилось нечто необычное, – продолжил господин Кайрен. Он устроился в кресле поудобнее, словно теперь, когда знал условное имя собеседника, ему стало не так страшно. – Один юноша, сын весьма уважаемого горожанина, заколдован. Весьма жестоким способом. Он, скажем так, потерял способность говорить, и наш Мастер пока не смог снять с него это заклятие. Поэтому он…

– Отправил вас к нам, я понял, – Ренар кивнул.

– Он передал через меня письмо для Мастера дель Эйве. – Господин Кайрен вытащил из поясной сумки небольшой конверт и положил его на стол рядом с подносом, на котором уже почти остыл чай. К чаю господин Кайрен так и не притронулся, и это Ренар тоже находил забавным. – Сказал, что описал там проблему так, чтобы господин волшебник понял, с чем имеет дело. Поэтому…

– Поэтому вам нужен наш волшебник, я понял. – Ренар снова кивнул. – Я отправил служанку за ним. Но волшебники, знаете ли, очень занятые существа, поэтому пейте чай, господин начальник стражи, в любом случае придется ждать.

– В таком случае, – господин Кайрен расправил плечи, – вы не будете против, если я закурю?

– О, я с удовольствием составлю вам компанию!

***

Кондор появился еще до того, как Ренар начал беспокоиться и думать, как бы еще задурить голову незваного гостя. Господин Кайрен уже начал задавать вопросы, неудобные вопросы о замке, например, о том, кто в нем работает, кто живет здесь, кому он принадлежит. Что ему отвечать – было неясно, потому что Ренар не знал до конца всю ту ложь, которую в свое время скормили градоначальнику Йарны, а тот, в свою очередь, своим подчиненным. Поэтому Ренар ускользал от ответов, болтал о погоде, о разыгравшейся метели, о празднике, который прошел и которого господин Кайрен, конечно же, толком не застал.

– Много работы, – отговорился он и нахмурился. – Должен же кто-то следить за порядком.

Он замолчал буквально на пару мгновений, а потом открыл было рот, чтобы сказать что-то еще, что, кажется, давно зрело и хотело быть высказанным, и Ренар уже приготовился уводить тему в сторону, как дверь, ведущая в зал, открылась, и появился волшебник.

То, что еще четверть часа назад он, скорее всего, спал, не замечая ничего происходящего, выдавала лишь странная рассеянность, которая бросалась в глаза тем, кто хорошо знал Кондора. Он был одет так, словно его не с дивана стащили, а поймали на выходе из замка куда-нибудь по тем таинственным делам, которыми он занимался. Но движения были осторожными и плавными, а взгляд – не таким острым, как обычно.

Вряд ли господин Кайрен заметит эту странность.

Он не заметил.