Он молча кивнул, уставившись в воду.

– Я не знала.

– Я не обвиняю. Теперь уже точно нет.

Мы замолчали, и я всмотрелась в темноту.

Страж с мягким шелестом взлетел и, сделав круг над нами, исчез в темноте. Я заметила, как его тень мелькнула под куполом рядом с другой такой же тенью. Кроме меня и Кондора, здесь больше нет людей, поняла я, и это заставило вздрогнуть. Конечно, вряд ли в Саду обитало что-то опасное, но, видимо, древний страх перед темным лесом всплыл из глубин подсознания, а вместе с ним вышли на свет мрачные сны и отголоски сказок.

– Мы… мы можем тут еще походить? – хрипло спросила я.

– Конечно. – Кондор встал и протянул мне руку. – Точно не замерзла?

– Точно нет. – Я обхватила себя руками, наблюдая, как Кондор поднял сюртук, отряхнул его и небрежно накинул на плечи. Ему, в этой его легкой рубашке, наверное, было прохладно. – Можно вопрос?

Кондор посмотрел на меня исподлобья, улыбаясь одним уголком губ, словно моя нерешительность его пока забавляла, но уже начинала надоедать.

– Можно.

– Если я волшебник, как оказалось… – Эти слова дались мне не без труда, и я сглотнула, чтобы избавиться от кома в горле. – Значит, мне придется учиться владеть магией?

Ага, потому что вдруг опять кого прокляну между делом?

– Хм, – Кондор задумался. – Все так. Но все… не так просто.

– И в чем же сложность? – спросила я.

– В процессе обучения, – ответил он прямо и сразу же, но объяснять не торопился, словно ждал, когда же я задам следующий вопрос.

Пульсар висел в воздухе чуть выше нас, освещая тропинку – узкую, не выложенную брусчаткой, не засыпанную гравием, просто ленту черной земли. Я не совсем понимала, зачем Кондор свернул на нее, если от пруда отходили другие, задуманные по плану дорожки, но спрашивать не стала: ему лучше знать, в какую сторону мы гуляем.

– И как же у вас обучают магии?

– По-разному. – Кажется, он действительно ждал этот вопрос. – Почти всегда за деньги, Но есть исключения. Обычно они исключительно талантливы.

Он говорил с иронией

– Я не о том, – нетерпеливо перебила я, подумав, что Кондора занесло не в ту сторону и не на ту тропу. – Я про процесс!

– Процесс зависит от ученика, а еще от учителя и обстоятельств, – ответил Кондор с легким недовольством в голосе. – Я к этому веду. Если мы говорим о твоем случае, милая, то тебя будут учить трем вещам. Умению контактировать с силой, направленной Воле и разным мелким заклинаниям, которые используются в быту. Я так думаю. Вряд ли ты успеешь узнать больше, – как-то совсем не обнадеживающе добавил он. – Да и не думаю, что оно будет нужно. О нет! – Кажется, Кондор заметил, что я поникла. – Не-ет, только не говори, что ты уже навоображала себе что-нибудь вроде превращения свинца в золото, полетов и очередного превращения комнаты в ледяную пещеру!

– Да нет, знаешь ли, не навоображала. – Я сунула руки в карманы. – Просто очень обидно. Похоже на обман с пустой оберткой, в которой не оказывается конфеты.

Не знаю, понял ли Кондор это сравнение. Но он посмотрел на меня и прекратил улыбаться.

– Я не говорил, что ты не талантлива, даже наоборот, – сказал он мягко. – Только вот в чем проблема, Мари. Тебе предстоит учиться тому, с чего большинство волшебников начинает лет в двенадцать, а времени у тебя – не то чтобы много. И… – Он замялся, подбирая слова. – Ты из другого мира. Как-то раньше, с предыдущими, меня не слишком интересовали, скажем, их воззрения на мир и устройство Вселенной. Очень сложно предугадать, как ты и то, что у тебя в голове, – он остановился и шутливо уперся пальцем мне в лоб, – соединится с тем, что мы знаем о магии. Но оставить все так, как есть, слишком опасно и для тебя, и для нас всех.

Мы вышли к стене – высокой, с огромными стеклянными окнами почти от самой земли. Они казались, скорее, не открывающимися дверями, ведущими за пределы оранжереи, в занесенную снегом тишину другого, спящего, обнаженного, черно-белого сада.

Я смогла рассмотреть его силуэты и тени, когда волшебный огонек, мигнув, погас, и мир погрузился в почти абсолютную темноту. Я приложила ладонь к холодному стеклу. Было очень сложно поверить, что там, за хрупкой преградой, лежал снег, а здесь буйно росли травы, плескались в пруду сытые рыбы, и в воздухе чувствовался яркий аромат ночных цветов.

За силуэтами нагих деревьев в свете звезд и лун угадывались очертания дворца, его колонн и балконов, лестницы, черных провалов окон. Я попыталась представить себе, как расположены эти здания относительно друг друга, но пока не получилось.

Кондор стоял, прислонившись к углу оконного проема, и смотрел не наружу, а в глубины Сада. Светлая ткань рубашки выделялась в темноте.