Притворив дверь, Кондор уверенно открыл стоящий у входа узкий шкаф и повесил в него свой плащ. Вел он себя так, словно был как минимум в гостях у хорошего знакомого, и у меня в голове начали появляться какие-то мысли на этот счет.

– Давай сюда. – Маг протянул руки в мою сторону, и я не сразу сообразила зачем, ойкнула и отдала ему пальто. – Его пока нет, но он знает, что мы должны прийти.

Я только угукнула в ответ.

В кабинете были высокие окна, выходящие на ту же сторону, что и окна галереи, к реке и городу. Еще здесь были, конечно, книжные шкафы, камин с зеркалом над ним, удобные кресла, стоящие перед письменным столом. Из-за легкого беспорядка казалось, что хозяин вышел буквально только что, даже не закрыл тетрадь и книги и забыл трость – она стояла слева, прислоненная к столу.

Я поежилась и села в одно из кресел. На самый краешек. Хотя мне очень хотелось поближе рассмотреть висящие на стене карты и книги в шкафах.

От Кондора не укрылось мое замешательство и любопытство.

– Расслабьтесь, леди Лидделл, – мягко сказал он и сел в кресло рядом, очень непосредственно откинувшись на спинку при этом. – Вас никто не съест.

Любопытство и нервозность от ожидания победили смущение меньше, чем через две минуты, если судить по часам, стоящим на каминной полке.

– Можно, я… – начала было я, ткнув пальцем в сторону стены, на которой между двумя узкими книжными шкафами висели карты и какие-то миниатюры с пейзажами.

– Конечно, – ответил Кондор и лениво проводил меня взглядом.

Я, чувствуя, как ноги становятся ватными, подошла к карте Латиерры. Руки я по уже сложившейся привычке спрятала за спину, чтобы случайно ничего не тронуть.

Мало ли.

Галендор был точкой на юго-западе Ангрийского полуосторова. Я нашла его без труда, потому что карту Латиерры изучить успела. Что еще делать долгими зимними вечерами наедине с собой?

Символ рядом с названием города напоминал не то замысловатую галочку, не то силуэт птицы. Я перевела взгляд левее, на еще одну карту поменьше. Это была Ангрия, расчерченная сетью пунктира на графства и герцогства. До таких подробностей я еще не дошла и сейчас читала названия жадно, пытаясь найти похожие в своей памяти. Другие названия из другой страны. Из другого мира.

Ну а вдруг?

Дверь открылась неожиданно. Я обернулась на звук, чуть не подпрыгнув на месте, точно меня застукали за чем-то предосудительным.

Тот, кто вошел в кабинет, рассматривал меня с въедливым и доброжелательным интересом и, кажется, видел насквозь. А я застыла и открыла рот, понимая, что одна из мелькнувших в голове мыслей, кажется, подтвердилась.

Потому что человек, который зашел в комнату, был почти точной копией Кондора, только старше на пару десятков лет. Чуть шире в плечах, чуть выше – хотя это могло быть лишь иллюзией, потому что веяло от него чем-то таким, что вызывало намного большее благоговение, чем любые звания и титулы. Волосы, темные, но с многочисленными нитями седых прядей, не доходили до плеч.

А еще у него была очень знакомая мне привычка слегка щуриться, рассматривая что-то любопытное.

Например, краснеющих от смущения девиц.

– Леди сделает мне большое одолжение, если снимет кое-что со своей шеи, – совершенно спокойно сказал этот господин.

В его голосе сквозила такая легкая пробирающая хрипотца, что я покраснела еще больше.

Леди не сразу сообразила, а потом еще провозилась с замочком, который совершенно не желал слушаться ее одеревеневших вдруг пальцев. Кондор, как назло, даже не думал помогать, только наблюдал за моей реакцией, едва заметно улыбаясь. Так что амулет я чуть не уронила и застыла с ним в руке, не зная, что делать.

Кажется, ректор был доволен произведенным эффектом: он усмехнулся – один краешек тонких губ дернулся вверх, и у меня не осталось никаких сомнений в кровном родстве этих двоих.

Отец или дядя?

– Страх – неплохая реакция, леди Лидделл, – добродушно сказал дель Эйве-старший, подходя к столу. Он едва заметно прихрамывал на левую ногу – видимо, трость стояла здесь не просто так. – И искренность я ценю, хотя, признаюсь, предпочел бы заметить иные чувства в ауре юной леди. Юлиан, помоги своей спутнице, а то она, кажется, забыла, как шевелиться.

Нет, я помнила, только вот тело меня не хотело слушаться.

Кондор отреагировал быстро. Он встал, подошел ко мне и осторожно приобнял. Амулет он забрал и положил в карман, его рука при этом сжала мои пальцы коротко и легко, словно волшебник пытался меня подбодрить. Выражение лица Кондора оставалось практически бесстрастным, точнее, на нем отражалось хитрое любопытство, но не тревога или сочувствие.

– Не бойся, – шепнул он мне.