Дверь открылась, и я вздрогнула, потому что все это время ждала чего-то страшного, но оно и не думало происходить. Тео, суетливо улыбающийся и любезный до приторности, зашел в кабинет с подносом, на котором стоял фарфоровый чайник, три чашки и пара вазочек с печеньем. Тео поставил поднос на стол перед нами и, лучисто улыбнувшись мне, с поклоном вышел.

Я вцепилась в сиденье кресла, сжала обитое мягкой бархатистой тканью дерево, не зная, куда себя деть.

– Печенье не отравлено, – фыркнул Парсиваль. – Чай тоже. Мой жизненный опыт подсказывает, что маленькие испуганные девочки становятся менее испуганными, если проявить к ним доброту.

Кондор протянул мне чашку, аккуратно поддерживая ее, потому что видел, что мои пальцы дрожали. Я попыталась устроиться в кресле более удобно, поставила руки на подлокотники так, чтобы точно не вылить на себя горячий чай. Ромашковый, кажется. Так вот зачем Кондор выходил, оказывается.

Я бы сама до конца стеснялась даже стакан воды попросить.

– Ты уже озвучил леди наши условия? – Парсиваль посмотрел на сына.

Я навострила ушки.

– Нет. – Кондор немного расслабился, кажется, и сейчас сидел, закинув ногу на ногу. – Я хочу, чтобы она узнала все от тебя. Чтобы в случае чего не случилось путаницы. В отличие от тебя, я не обладаю властью делать такие предложения.

Я моргнула и чуть не облилась чаем.

– Леди Лидделл, не тряситесь так, милая. – Парсиваль беззвучно смеялся, наблюдая мою растерянность. – Мы с вами, скажем так, почти в равных условиях с точки зрения заключения каких-либо сделок. Вы нуждаетесь в защите, в моих интересах эту защиту вам предоставить. – Он насмешливо покачал головой. – У меня такое впечатление, что мой сын вел себя как полнейший идиот.

Рядом со мной раздраженно вздохнули, и я поспешила заверить лорда дель Эйве в обратном.

– Нет, милорд, все в порядке.

– Да? – Он насмешливо приподнял бровь. – Поверю вам, леди. Вернемся к тому, что я хотел вам предложить и почему. Сейчас вы находитесь под опекой моего сына, и в обществе это дает вам определенные преимущества. Это было бы хорошей защитой, если бы все шло так, как оно шло обычно, но правила игры изменились. Не знаю, насколько вы осведомлены об иерархии нашего общества и той его части, к которой принадлежат аристократические семьи, но у нас существует такое понятие, как патронат. По сути это точно такая же опека, но…

– Не точно такая же, – перебил его Кондор. – У Мари нет передо мной почти никаких обязательств, кроме тех, которые она сама считает нужным признать.

Вот как?

Они переглянулись, словно готовились спорить друг с другом, но, к счастью, этого не произошло.

– У нее их и не будет, даже если она согласится принять наше родовое имя. – Парсиваль перевел взгляд на меня. – Леди Лидделл, как один из Патриархов рода дель Эйве я хочу предложить вам покровительство своей семьи. – Он коротко и вежливо кивнул мне, но прежде, чем я успела открыть рот, добавил: – Чтобы вы не питали никаких иллюзий, Мари, я не сделал бы это для любой девчонки с улицы просто потому, что мне ее жалко. Принимая во внимание все особенности вашего положения в этом мире, я готов пойти на уступки в плане тех обязательств, которые обычно принимает на себя вассал… О, – кажется, он заметил, что я глупо хлопаю ресницами, потому что не понимаю ни черта, – вы уже запутались.

Я сглотнула накопившуюся во рту слюну и сиплым от волнения голосом спросила:

– Зачем это вам?

А ведь действительно: зачем ему предлагать мне покровительство?

– Мы уже говорили об этом, Мари, – ответил Кондор, получив слегка упрекающий взгляд от отца. – Ты – король на шахматной доске, потеря такой фигуры будет означать конец партии. Моей партии, – подчеркнул он. – Я всегда осознавал, что рискую, но раньше, милая, в эти конкретные риски не входили проблемы с фэйри, Изнанкой и одаренным сверх меры неофитом, который в состоянии выморозить к Неблагому половину замка.

– Именно поэтому вы сейчас здесь, Мари, – продолжил за него Парсиваль. – И, кроме помощи в поисках наставника и некоторых гарантий со стороны Академии Галендора, за которой вы будете числиться, я предлагаю вам стать вассалом рода дель Эйве. Не торопитесь. – Он заметил, что я хочу что-то сказать, и сделал короткий жест рукой, призывая к молчанию. Я заметила, что на безымянном пальце у него кольцо с камнем, похожее на то, которое носил Кондор. – Принудить вас здесь никто не сможет, милая, такие вещи основаны на свободной воле… хотя вряд ли вы сейчас способны осознать такие тонкости. – Он ухмыльнулся своим мыслям немного грустно, словно бы с каким-то сочувствием – не знаю, к чему или к кому. – Я понимаю, что это внезапно, поэтому даю вам время подумать. Юлиан расскажет все, что вам нужно знать, чтобы принять решение.

Я посмотрела в чай, который уже заметно остыл – настолько, что его можно было пить большими глотками.