– Существует формальный запрет на использование некоторых составов, влияющих на разум и эмоции человека, не причиняя значимый вред его здоровью, – автоматически, словно на экзамене, ответил Кондор, глядя в камин. – В простонародье часть из них назвали бы приворотными зельями, хотя, конечно, спектр их воздействия намного шире. Не только внезапно вспыхнувшая любовь, но еще такая же внезапная неприязнь, приступы страха на пустом месте, постоянная тревога, дурные сны, болезненная самоуверенность и другие, скажем, крайности. Оборот таких составов находится под контролем, но есть умельцы, знающие способы обойти запрет. К примеру, слегка меняя формулу или добавляя определенные компоненты во вполне безобидные вещи. Компоненты – почти неизменны, Шамас хорошо знает их список, поэтому кольцо, – Кондор кивнул в сторону моих пальцев, сжимающих тонкую фарфоровую ручку, – должно реагировать именно на них, если концентрация будет выше безопасного.

Вот как.

– И ты думаешь, под носом у охраны его высочества есть шанс нарваться на что-то, запрещенное законом?

– Именно там этот шанс невероятно велик, – фыркнул Кондор в ответ, словно я сморозила страшную глупость. – При всем моем уважении к Уильяму Блэкторну, он не в состоянии контролировать все. Дворец – тот еще серпентарий, а богатые и влиятельные люди не стесняются в средствах и методах. Я думаю, – Кондор наклонил голову к плечу. – Даже уверен, что Блэкторн намеренно оставляет простор для подобных игр. Так что, милая, не обольщайся.

– Справедливо, – задумчиво сказала я.

– Уже пожалела, что согласилась?

– Да я и так не особенно рада была. – Я пожала плечами. – Если ты не заметил.

– Заметил. И буду рад, если Ренару удастся научить тебя если не бить людей, то хотя бы быстро бегать.

Я чуть чаем не поперхнулась:

– Ты знаешь?!

Он усмехнулся и глубокомысленно промолчал. Стоило догадаться, на самом деле.

Шаги в коридоре были почти неслышными, или, может быть, мы отвлеклись, но от внезапного появления той самой леди Тересии вздрогнули оба.

Кондор натянул на лицо выражение доброжелательности, а я постаралась разглядывать леди таким образом, чтобы не проявить непочтительно настойчивое любопытство. Леди точно так же старательно делала вид, что мое присутствие не слишком ее удивило – подумаешь, незнакомая девица в доме, с кем не бывает?

– С твоей стороны невероятно мило заглянуть на обед, – сказала Тересия, занимая место на диване на почтительном расстоянии от меня, словно бы слегка опасалась. – Но раз ты не один, то мог бы предупредить заранее.

Она была в том возрасте, когда начинают вести активную борьбу с седыми прядями и взрослыми детьми. Я пока не слишком разбиралась в местной моде и ее особенностях, но не могла не отметить, что наряд леди Тересии был заметно ярче, чем мой, и чуть более нарядный, чем просто платье для дома: бесконечное число мелких оборок на юбке, крупные серьги в ушах, какие-то почти детские зажимы для волос и шаль с крупными цветами, в которую женщина зябко куталась, словно бы тепла от камина ей было недостаточно. Взгляд у нее был добродушный, как у старого домашнего пса, выросшего в семье со множеством детей и привыкшего к шалостям, брови – тонко выщипанными, черты лица казались не такими тонкими, как у тех, кого я встречала, из-за чего леди Тересия вдруг вызвала во мне приступ почти болезненной симпатии.

Слишком уж она была похожа на любую женщину моего родного мира, немного растрепанную и усталую, не такую идеальную, как все, кого я встречала по эту сторону Зеркала.

– Я тоже рад вас видеть, тетушка, – ответил Кондор, и я поняла, что, кажется, моей психике предстоит испытание более суровое, чем я предполагала. – Решение было слишком спонтанным, и вообще-то я думал, что отец успеет вам сказать раньше, чем мы придем. Леди Лидделл, – он кивнул мне, чуть сощурившись, словно бы ему нравилась моя легкая рассеянность от смены роли, которую он играл, – позвольте представить вам мою не родную, но любимую тетю Тересию Хоэрт. Леди Тересия, эта юная особа – леди Мари Лидделл, и, надеюсь, вы не успели придумать себе некую крайне романтическую историю, потому что нас с леди Лидделл связывают куда более сложные отношения.

Тересия, немного ошарашенная, круглыми глазами смотрела то на меня, то на него.

– Юлиан… Я не… – попыталась отнекиваться она, но покраснела так, словно Кондор угадал ход ее мыслей.

Тут уже начала краснеть я.