- Столкнулись мы с проколом во времени, - усердно и лихорадочно начал объяснять Степан Фёдорович. – Озоновая дыра над островом, на котором когда-то работал маяк, на самом деле является неким переходным тоннелем в иное, чужеродное для нас измерение. Своеобразный мост Эйнштейна – Розена. Червоточина, иным словом. Когда и каким образом этот тоннель открывается, и самое главное – зачем? – наша наука, к сожалению, ещё не знает. Но то, что этот феномен не природного явления, а несомненно искусственного – это факт! Для установления причины нас и вызвали сюда. Для этого и послали ваш экипаж в расположение острова.

- Это тот остров, где когда-то исчезли все смотрители маяка? – спросил Витя.

- Именно он, - воодушевился профессор. – Долго разъяснять не буду, но в двух словах это выглядит так. Ровно сто лет назад эту часть архипелага, с островом в центре, посетила необъяснимая науке аномалия, проколов пространство между двумя эпохами – нашей реальной и эпохой конца девятнадцатого века. Тогда тоже циклон изменил внезапно своё направление, несвойственное ему в природе. Трое смотрителей маяка вместе с собакой, птицами и прочей живностью, один за другим были поглощены порталом времени, а последний уцелевший смотритель сделал записи в своём дневнике. В нём он описал «вывалившийся» в кавычках некий вертолёт, который возник над его головой из НАШЕГО времени. Взамен винтокрылой машины пространство как бы обменялось «сувенирами», забрав в свою иную реальность всё то, что было доступно в радиусе его действия на острове. Позднее этот смотритель пропадает бесследно так же, как и остальные. После него в башне маяка остаются дневники. Спустя несколько лет перед островом, попав в небывалый шторм, взявшийся буквально ниоткуда, терпит катастрофу некая шхуна, а трое уцелевших матросов, очевидно, спасаясь на берегу, находят эти дневники, попавшие затем необъяснимым образом В Петербургское Адмиралтейство. Матросы и поныне остаются неопознанными. А вот шхуна… - он помедлил. – А шхуну, разнесённую взрывом при шторме, мы… мы только что видели.

У Вити на лоб полезли брови:

- Ту самую шхуну? Что утонула в тысяча восемьсот девяносто девятом году?

- Да.

- Сто лет назад?

- Да.

- И мы сейчас побывали в этом самом проколе временных эпох?

- Да!

В салоне вертолёта, казалось, обрушилась вязкая и давящая грудь тишина. Не только Витя, но и Николай, и сам Андрей недоуменно с широко раскрытыми глазами смотрели на обоих учёных. Витя ещё не совсем понял смысл о каких-то там мостах Эйнштейна – Розена и прочих червоточинах, но Андрей с Николаем уже смекнули, в чём суть.

- И вы хотите сказать, что временные порталы червоточин существуют в природе? – поинтересовался Николай.

- Выходит, что так. Существуют. Точнее, не в природе, а как я уже сказал – искусственным путём. Рукотворно.

- Это как? – раскрыл рот Витя.

- Это значит, что данный прокол во времени сотворен руками человека. Или НЕ человека, - пояснил Валерий Сергеевич. – А вот кем именно и зачем, нам и предстоит узнать. Спустя сто лет после первого упоминания.

Витя на секунду задумался, бросив взгляд в боковое окно, где под днищем машины уже просматривался далёкий островок, похожий сверху на спичечную головку. Море успокоилось, шхуна исчезла, шторма как не бывало.

- Тогда получается, что дневники всё же попали в руки человечества? И достались они благодаря тем троим незнакомцам, спасшимся на острове?

- Мы прихватили с собой кое-какие приборы, вот и проверим нашу гипотезу, выдвинутую в Академии наук. Поверьте, в столице уже знают об этом инциденте. Вас не просто так сюда направили.

- Хорошенькое дельце! – возмутился Витя как самый младший по возрасту. – Мы приземлимся, вы будете копаться там со своими тяпками как в огороде, а нам что прикажете делать?

- Тише! – пресёк его Андрей, обернувшись к учёным. – Займите свои места. Подлетаем.

Оба профессора поспешили к откидным сиденьям у иллюминаторов, всматриваясь в развернувшуюся под ними панораму.

Остров раздвинулся в величине, закрывая собой теперь весь обзор, увеличиваясь с каждой секундой в размерах. Машина шла на посадку. Сверху были видны небольшие лесные участки, голые скалы с гнездовьями птиц и справа по борту тот самый маяк, о котором среди местного фольклора ходили легенды. Точнее не сам маяк, а то что осталось от него спустя сто лет после описываемых ранее событий.

…Они прибыли.

********

- Говорю тебе, тут нет никаких зверей, - в который раз увещевал Николая Витя. Андрей предпочёл остаться в кабине, держа связь с отделом МЧС, передавая события последних часов. Машина приземлилась недалеко от развалившейся башни, и двое учёных поспешили внутрь, прихватив с собой какие-то причудливые инструменты. Их не было уже около часа. Витя бесцельно бродил по территории, но кроме пустого сарая и трухлявых останков некогда собачьей будки ничего не обнаружил. Днище перевёрнутой лодки давно сгнило, превратившись в труху. Всё было тихо, уныло, странно и жутковато по своей сути. Ни зверей в глубине острова, ни птиц. Николай тоже заметил этот непонятный феномен.