- Он одна сплошная странность. – проворчал Корбрей на ходу.

- Ты понял о чём я. – отрезал Гарденер, заканчивая разговор.

290 г. от З.Э.

Тот же вечер. Пламенное поле.

Яркое пламя костра освещало поляну, на которой расположился лагерь Марвина Мага, к которому по итогу бурной беседы присоединились Корбрей и Гарденер. Пространство лагеря было открытым потому места для новоприбывших хватало с избытком. Король и его верный рыцарь расположились чуть подальше от спального места мага, т.к. всё ещё были не до конца уверены в намерениях старого архимейстера. Для более доверчивого отношения к таинственной персоне Мага требовалось время, а также железные нервы.

Кони в лице Камрита и Сердца также притирались к новому знакомцу, но куда быстрее нежели их хозяева. Вообще внешность и раскраска скакунов напоминали о различиях между людьми, присутствующими здесь. Король с неясным прошлым и амбициями, рыцарь, отвергнутый собственной семьёй, вынужденный искать своё место в этом мире, а также престарелый колдун и учёный жаждущий прикоснуться к тайнам недоступным смертному человеку. Удивительно как такие разные личности смогли объединиться общей целью, но данность была фактом.

Чтобы понять ход мыслей нового союзника Эдмунду потребовалось задать всего лишь один вопрос о кличке его скакуна. На него архимейстер отвечал так:

- Имя этой старой клячи? На кой чёрт мне давать его ей, когда я в любой момент отправлю её на мясо или продам в первом же вонючем порту, где её и купил? Быстрее она не побежит, как и не станет таскать больше вещей, чем на ней умещается. Может быть, она неожиданно взлетит? Вряд ли. Так что не задавай мне тупых вопросов, величество, пока я не пожалел, что преклонил перед тобой колено. – в этом был весь Мартин, что искал практическую пользу из вещей рядом с собой, хотя и тянулся к чему-то возвышенному, впрочем, по мнению старика одно другому не мешало. К слову говоря, ездил он на мирийской кобыле, достаточно выносливой для продолжительных путешествий по пустынным просторам Эссоса, потому-то Гарденеру оставалось только гадать сколько потратил Марвин на покупку столь необычной породы лошади для Семи Королевств.

Однако, несмотря на деловой, пусть и резкий, подход, Марвин понимал, что никто ему за красивое личико, чего у него и так не было, доверять не станет, а потому старался расположить к себе Гарденера и Корбрея, как мог и насколько позволял ему его язвительный характер. Охотно отвечал на вопросы, даже на самые, казалось бы, простые и глупые, естественно в процессе не забывая поливать рыцаря Долины и наследника Простора язвительными комментариями, к чему Эдмунд постепенно привыкал, а вот Корбрей тренировался в терпении, периодически выпуская пар чисткой Леди Отчаянья, от чего и так блестящий клинок буквально лучился светом. Не забыл Марвин поделиться своими скромными пожитками, что изрядно оскудели за время, проведенное Магом в ожидании их прибытия.

От дармового ужина ни Корбрей, ни Гарденер отказываться не стали. Конечно, существовала вероятность отравления со стороны архимейстера, явно искусного в подобных вопросах, но если бы Гарденер проявил недоверие, то о каком взаимопонимании меж ними вообще могла идти речь? Похлебка оказалось на удивление приятной, с необычным запахом трав, но весьма аппетитной. Рыцарь Долины и его король наелись досыта буквально с первой порции, ощутив неестественный подъём сил, но более никаких побочных эффектов. Естественно, в целях безопасности пищу принимал первым Корбрей, проявляя к колдуну куда большую подозрительность и настороженность, нежели Гарденер, который хоть и заочно, но был знаком с характером Мага, а потому был более спокойным в этом вопросе.

Ужин прошёл без эксцессов, что не могло не радовать. Сытые люди более склоны к общению нежели уставшие и голодные. Даже Марвин на некоторое время стал более приятным собеседником, чем ранее. Не забывали путники и о своих компаньонах по верховой езде, ибо из-за редкой растительности Пламенного поля кормить их требовалось самостоятельно. Решением этой проблемы также озаботился Марвин, накормив всю троицу какой-то резко пахнущей смесью, которую парнокопытные съели взахлеб. Камрит обладал животной интуицией, но также не отказался от угощения из рук архимейстера, что не могло не радовать.