Вскоре, лёгким движением руки проводника, фигуры короля и его рыцаря вернулись на свои законные места. Мир замерших воспоминаний брал своё и Эдмунда ещё ждали люди, с которыми ему предстояло поговорить в последний раз. Однако, с каждым пройденным шагом в этом месте, Эдмунду становилось всё легче идти, при том, что чувство вины прошлого уходило на второй план, а на замену ему приходила ответственность, которую он брал на себя в эту ночь.

Двигаясь всё дальше по мрачному полю остаточных прижизненных воспоминаний Гарденер раздумывал над тем, как же было всё проще в его прошлой жизни, не той когда он был Луи МакМёрфи обычным клерком ирландо-французского происхождения, а Эдмундом Гарденером, законным принцем Простора до Завоевания Эйгона. Тогда ему и в голову не могло прийти то, что он станет изгнанником на собственной земле, что его родные и близкие сгинут, а единственной возможностью увидеть их вновь и услышать их голос будет сделка с богом мёртвых, вернувшего его к жизни и преследующего свои неясные цели.

Место, в котором пребывал Эдмунд, продолжая искать среди сотен застывших фигур своих друзей и сына, обладало какой-то поистине удручающей атмосферой. Первое время ему казалось нахождение среди остатков чужих предсмертных воспоминаний чем-то загадочным и опасно чарующим, но теперь эти чувства сменились скукой и тоской. По сути, это был огромный склеп тех, кому было отказано в достойном посмертии, хотя проводник чётко дал понять, что это место не является чистилищем, но от того было ещё тревожнее осознавать каким в самом деле должно быть место для застывших на полпути душ. Факт того, что именно его семья практически в полном составе стала частью этого мрачного антуража не добавлял ему спокойствия и умиротворения, скорее только укрепляло ненависть к тем, кто был повинен в свершившемся. Семеро также больше не вызывали человеческого благоговения, конечно, опасаться их гнева всё ещё стоило, но и последствия их безразличия к людским судьбам он никогда не забудет.

Чем больше находился Гарденер здесь, тем сильнее изменялся внешний облик и манера общения того, кто был его неотъемлемым компаньоном в данном путешествии, а именно проводника. Если изначально слуга Неведомого только общим телосложением и гуманоидной формой напоминал человека, то после посещения отца и наставника преобразился до неузнаваемости. В частности, впалый нос изменился на обычный, чуть припухлый, стали различимы жемчужно-белый зубы, а мертвенно-бледная кожа приобрела некоторые оттенки смуглости и дряблости, что уж и говорить, если проводник обзавёлся слегка растрёпанной седой шевелюрой. По крайней мере это было то, что сумел заметить Эдмунд, ибо остальное было по-прежнему скрыто рваным серым балахоном, являющимся неизменным атрибутом проводника.

Не стоило забывать и о том, что на Пламенном поле погибли не только воины Запада и Простора, также здесь присутствовали речники, штормовики и выходцы с островов Узкого моря. Таргариен брал в свою армию воинов покорённых королевств, показывая таким образом свою милость и власть, но Гарденер знал истинную природу это валирийца. Властолюбец, что грезил о славе Древней Валирии, каких было много на всём протяжении истории с момента её падения, но именно Эйгон задумался о том, чтобы не собирать разрозненные бывшие колонии валирийскиго фригольд, а воссоздать родину драконьих владык запада на новом месте.

Что же, в уме и хитрости первому королю на Железном троне не откажешь, как ни посмотри. Какой смысл вновь и вновь пытаться покорять Вольные города, если они доказали свою абсолютную нелояльность и желание свободы от валирийской власти, сколько бы представителей драконьего рода не пытались восстановить над ними её, когда есть невспаханное и неспаленное драконьей поступью поле навроде Вестероса? Так ещё и находящееся в шаговой доступности от Драконьего камня.

При этом всём Вестерос никогда не знал ни верховной власти одной династии, ни опасности реликтовых огнедышащих тварей, что были частью легенд и слухов из-за моря, лёгкая добыча с какой стороны не посмотри. Если в Вольных городах были свежи воспоминания о былом могуществе Древней Валирии, но при этом известен и безумный нрав её владык, то обитатели Семи Королевств, в виде народов, что когда-то бежали от их власти, уже давно забыли об опасности сереброволосых драконьих владык, пребывая в относительном спокойствии и вечной борьбе друг с другом. Ещё одним преимуществом Вольных городов перед королевствами Вестероса было понимание того, как драконам противостоять, а точнее чёткое понимание того, что без всадника это не более чем зверь, которому до людей, по большей части, нет никакого дела.