Хотя не все представители династии были глупы, чтобы не видеть этого, но решали они этот вопрос также, как умели – драконьим огнём. Восстание Святого Воинства могло сплотить разрозненные Семь Королевств посредством религиозного объединения, настроив множество лордов, уже не заставших Завоевание Эйгона против его семьи. Это могло бы даже получиться, но Мейгор, младший сын Эйгона, действовал в лучших традициях своего отца: огнём и мечом. Третий король на Железном троне буквально выбил церкви зубы окончательно уничтожив силы, которая могла бы ему что-то противопоставить, но при этом полностью уничтожил авторитет самой церкви Семерых, что могла бы стать не врагом, но союзником в удержании власти.

По итогу единственными союзниками Таргариенов на всё оставшееся время стали драконы и династические браки и если потерю первых они ещё смогли как-то пережить, при том, что Железный трон в тот момент был расшатан как никогда, за счёт наследного права, то в последующие годы их подорванный авторитет в ходе сумасбродных решений был полностью сведен на нет. В то же время власть древнейших родов не прерывалась несмотря ни на что, сколько бы испытаний тем не пришлось пережить и только полное уничтожение могло поставить в их историю точку. Таргариены же продержались у власти всего пару столетий, что прямо отсылает к их методу правления и решениям, принятым в ходе него.

От всех этих размышлений Гарденер пришёл к однозначному выводу – шанс на победу есть, при том весьма немалый. Возврати его Семеро с этой информацией как раз таки в момент его смерти, то шансов, что-либо сделать было бы катастрофически мало, разве что преклонить колени и понемногу готовить заговор уничтожая завоевателей из тени, что было бы весьма затруднительно благодаря драконьим снам Таргариенов, но всё ещё возможно. Или же, что вообще было на тот момент немыслимо – сбежать в Эссос.

Как ни странно, память о Древней Валирии помогла потомкам Эйгона даже в этом деле, ведь намного проще переждать бурю там, где твоё наследие и персону знают и уважают, чем будучи никому неизвестным заморским королём просить милости и защиты у торговцев и банкиров пустынного континента. Прекрасным примером этого служит принц с Летних островов, долгое время ошивающийся в гостях у Баратеона, ища поддержки для возвращения на престол родного дома.

Сейчас, во времена упадка драконьей династии и приближения Долгой Ночи, было возможно не только вернуть утраченное, но и куда больше, возможно даже сделать то, что не удалось Эйгону – объединить Вестерос, но это было уже что-то из разряда фантастики. Мотивы Семерых в данном плане были яснее некуда: вернуть утерянное влияние, заиметь собственного ставленника и представителя среди смертных, а также задавить потенциального конкурента и угрозу в лице Великого Иного. По крайней мере сплотить андальские королевства с такой опорой было вполне возможно главное найти нужные точки соприкосновение.

Однако, даже если после всего у Эдмунда была бы возможность усадить свой зад на Железный трон, то он бы скорее самолично отправился на Стену, ибо сидеть на месте того, кто принёс столько боли и крови его семье было практически невыносимо. Как у Баратеона при всём при этом хватает совести сидеть на нём Гарденер даже ума не мог приложить. Возможно, в нём действительно играет безумная и властолюбивая кровь драконьей семейки, а Лиану Старк он может и желал, но не любил на самом деле. Или же Баратеон слишком туп и не понимает таких прописных истин, от того нежелание лорда Старка самому усесться на Железный трон смотрится во много раз благоразумнее и логичнее.

Конечно, не последнюю роль в этом играет нежелание некоторых верховных лордов терять своё положение и защищённость собственных прав и земель в составе децентрализованного государства, которым и было по факту Семь Королевств, ведь стоит искусственному объединению Эйгона распасться как тут же вместо нескольких врагов неявных появиться целая плеяда королевств со своими интересами и планами. Железнорождённые поднимут голову, дорнийцы высунуться из своей пустыни, но теперь уже не ради справедливой мести, а желания пограбить плодородные поля юга, как в старые добрые времена. И не стоит забывать о Севере, что был совсем не белым и пушистым, как сейчас, а родиной воинов, что были ничуть не лучше одичалых в их попытках переступить границы Рва Кейлин, чтобы восстановить владения Старых богов после завоевания андалов.

«Как всегда, когда речь заходит о политике, нет простого решения или метода, при котором все останутся живы и при своих». – тоскливо думал Эдмунд, в очередной раз отворачиваясь от незнакомого лица воина с гербом Окхартов на груди. Гарденер не знал сколько прошло времени с того момента, как он попал сюда, но если найти брата получилось случайно, а отца и лорда Осгрея примерно зная, где те находились на момент известных событий, то вот поиск остальных знакомых Эдмунда уже затянулся. Проводник не проявлял нетерпения или же возмущения, даже не торопил его, но почему-то казалось, что времени на поиски остаётся всё меньше и меньше.