Сначала понемногу удалось заставлять цвести растения, затем и вовсе силой воли контролировать их рост из обычных молодых побегов. Даже терновые лианы, излюбленное средство использования силы Семерых Эдмунда, смогли покориться наследнику Дубового трона при свете дня. Пусть их было всего несколько, да и контроль оставлял желать лучшего, но то было всяко лучше, чем не иметь подобную возможность вовсе. В общем последний Гарденер начинал чувствовать от тренировок Марвина отдачу, так сказать положительное подкрепление собственных вложенных сил и потраченных нервов, что добавило ему в дальнейшем изрядную долю энтузиазма и положительного настроя.

Да и Марвин был, несомненно, доволен своими успехами, всё-таки на поприще магии у него ещё не было возможности учить ученика с явным талантом и предрасположенностью к его ремеслу, даже в той же Цитадели не найдётся ни одного школяра, который смог бы хоть немного продержаться и обрести успехи в этой дисциплине под руководством Мага. Возможно, исходя из слов архимейстера, такие люди в данный момент находились в Эссосе, но Марвин предпочитал отмалчиваться о своих личных знакомых и учениках песчаного континента, всегда ссылаясь на своё пребывание в том месте в виде общих фраз и обтекаемых рассказов, без упоминания точных имен.

Также Марвин по просьбе последнего Гарденера не только рассказал тому теорию о используемых им лхазарянских знаках, но и даже попытался обучить Эдмунда на практике, к сожалению, неудачной. Судя по всему, у наследника Дубового трона полностью отсутствовал талант к начертательной дисциплине далекого края, чьи жители поклонялись некоему Великому Пастырю, что по мнению Марвина был ещё одной региональной интерпретацией легенды о Азор Ахайе. Всё же ни для одного смертного мага не было возможности освоить каждую из магических дисциплин, что существовали во вселенной «Песни льда и пламени». Зато, как ни странно, у Эдмунда наметились успехи в другом, более неожиданном для него, как для короля Простора, направлении.

После неудачи с лхазарянскими знаками, Эдмунд только больше преисполнился желанием иметь про запас возможность использовать ещё какую-либо дисциплину. Конечно, Марвин не мог знать всё и обо всём, но его опыта и знаний, добытых упорным трудом, хватило бы на целую библиотеку. Так что, отвечая желаниям своего ученика и сюзерена, Маг постарался рассказать и о практиках Дома Бессмертных в Кварте, полагая, что противоположная лхазарянам искусство может поддаться наследному королю Простора, хотя Гарденер и видел в тот момент во взгляде Мага изрядную долю скепсиса. Впрочем, интуиция его не обманула, искусство транса и представительных эзотерических визуализаций, иллюзий, если по-простому, также не вызывало у избранника Семерых никаких откликов или подвижек.

За дисциплины, которые изучались в Асшае, последний Гарденер не стал браться принципиально, мало ли, как отреагируют Семеро на подобные изыскания своего, хотя уже и номинального, но всё ещё чемпиона. Да и начинало складываться ощущение, что пока Эдмунд находиться под влиянием семиконечной звезды, то путь в остальные дисциплины тому заказан. Так или иначе, но теорию о огнепоклонниках, некромантах и магах крови наследник Дубового трона выслушал и запомнил со всеми тщанием. В конечном итоге, Гарденер сделал вывод, что без многотысячной армии в это обиталище безумцев и маньяков он не сунется, архимейстер не стал скупиться на подробности и во всех красках описал свои впечатления об этом месте, упомянув только, что рассказанное им лишь то, что ему позволили увидеть и узнать местные властители. Что же происходило в Крае Теней на самом деле Эдмунд опасался представлять и даже думать.

Когда уже стало казаться, что быть ему только фитокинетиком и ничем более, то удача всё же повернулась к Гарденеру лицом в одной из тренировок на воде. Во время них Марвин преследовал лишь цель дать своему ученику опыт использованиях своих сил в нестандартной среде, всё-таки контроль растений в непосредственной близости к почве это одно, а вот взывать к представителям флоры через толщи воды и илистого дня это уже совсем другой уровень.

Во время этого Эдмунд чувствовал будто бы общается с глухонемым и одновременно слепым человеком посредством своих сил без какой-либо надежды на успех, настолько несуразными и странными во взаимодействии казались водоросли и им подобные. Даже управлять кувшинками без непосредственной близости к земле было куда сноснее, чем хоть немного побудить обитателей дна пресноводной реки к действию. Естественно, после продолжительной череды успехов Гарденер сдаваться не собирался, ранее ему уже казалось, что использование магии при свете солнца есть неопределимая для его возможностей стена, но после того, как она была преодолена, то говорить о невозможности чего-либо в использовании его сил было бы глупо.