- Кхм. – прочистил Эдмунд горло, перед тем как вновь заговорить. – Как ты можешь сам наблюдать, септон, я нахожусь здесь не спроста. Моё имя – Эдмунд Гарденер, сын Мерна IX, прямой потомок Гарта Зеленорукого и наследник Дубового трона. Я стою перед тобой во плоти и новой жизни, избавившись от пут самой смерти. – стоило Гарденеру начать говорить, как слова давно забытые, гордость и манеры следующие за ними, расцветали в его сердце с новой силой. Он вспоминал. Вспоминал не только разумом, но и телом кем он был и кем он стал.

- Что? Но как это вообще возможно… - проблеял священник не способный осознать действительность. Рука с зажатым в ней ножичком резко опустилась, будто бы из неё выдернули стержень, а подобие на оружие упало на распускавшиеся всё дальше цветы.

- Именем и волею Семерых. Возвращённый из их чертогов, дабы нести свет веры и миссию, что мне была поручена, я должен восстановить наследие предков, что было уничтожено с приходом безбожников Таргариенов. Признаешь ли ты право моё, септон, находится здесь? У склепа моих предков, моего деда и отца, моих братьев, детей и их детей? Так ответь же мне! – голос, что был тих в начале, раздался к концу фразы криком напоминающим своей твердостью закалённую сталь. Глаза Эдмунда впились в колышущеюся фигуру септона буквально пригвоздив его на месте. Это был не взгляд растерянного юнца или грозного разбойника, а взгляд короля, что смотрел на нерадивого слугу когда тот провинился.

- Я-я-я… признаю. – начавший заикаться жрец, смиренно опустился на колени не в силах побороть ту харизму, что излучал перед ним голый юноша, творивший в этот самый момент чудеса прямо перед ним и вызывающий своим видом ни с чем не сравнимый трепет.

- То-то же. Можешь подняться. – удовлетворенно кивнул Эдмунд, глядя на коленопреклонённую позу старика, что ещё совсем недавно грозился отдать его страже. – Теперь, когда мы разобрались с этим недопониманием, будь добр, септон, сыскать мне одежду, ибо солнце практически закатилось, а я не северянин, чтобы разгуливать здесь нагишом.

- Сию минуту, сир, но позвольте сказать, что у меня вряд ли найдется подходящая вам одежда. – встрепенулся жрец, поднявшись с земли, взгляд его то и дело замирал на распускающихся цветах. Теперь же священник выражал собой крайнюю степень почтения и благоговения перед юношей, хотя трудно было сказать поверил ли он ему или же находился под влиянием момента.

- Не волнуйся, старец, в данный момент мне подойдут любые тряпки, что ты отыщешь, лишь бы не стоять здесь в чем мать родила. – отмахнулся Эдмунд.

Септон закивал и бодро припустил в направлении небольшой септы, что располагалась совсем неподалеку от склепа. Судя по всему она служила домом для тех, кто сторожил вечный покой королей Простора, ныне же из них остался только этот старик, потому-то Гарденер и не опасался встречи с другими слугами замка, место было практически заброшенным, если не сказать покинутым.

Через пару минут всё такой же бодрый старик вернулся назад. В руках у него была свёрнута ряса, что была один в один похожа на ту, которую носил сам жрец. Глаза его как будто бы мерцали, налившись жизнью. Эдмунд не знал, что успел себе надумать старик за время отсутствия, но то, что тот без вопросов помог ему облачиться в одеяние, заприметил. Как только капюшон был накинут на голову, а все срамные места были прикрыты, Гарденер смог вздохнуть спокойно. От неказистой пары ботинок, предложенных жрецом, наследник Дубового трона благоразумно отказался. В конце концов, чудо, которое творили его стопы шагающие по земле, было неплохим подспорьем в ближайшем будущем.

- Благодарю за помощь, септон. Однако, меня беспокоит несколько вещей. Одна из них — это твоё имя. В конце концов тебе я был представлен, а ты мне нет. – благосклонность, которую Гарденер проявлял по отношению к старику, пожалуй, не была напускной. Всё-таки жрец был одним из тех немногих, кто помнил о его семье, и выполнял обеты связанные с ней.

- Лионель, ваше величество. Септон Лионель, к вашим услугам и со всей верностью. – поклонился старик, изрядно обрадованный почтительным отношением Гарденера к своей персоне.

- Хм. Отлично, Лионель, я запомню это. – кивнул Эдмунд. – Какой сейчас год?

- 290-й г. от Завоевания Эйгона, милорд. – ответил жрец чётко и со всем прилежанием.

- Эйгон… - повторил Гарденер имя первого короля Таргариена. В сердце Эдмунда растекалась ярость только при одном упоминании об этой персоне, что выжгла его многотысячелетний род из истории практически навсегда, и только лишь прихоть андальских богов ныне способна исправить эту ужасную несправедливость.

- М-милорд? – испуганно позвал Лионель. Судя по всему эмоциональный спектр, что испытывал Гарденер влиял на дар Гарта Зеленорукого, ибо вместо благоухающих цветов из земли начали расти терновые кусты, расползаясь в разные стороны. Глубоко вздохнув, бывший ирландец поспешил успокоиться.