Не устоял избранник Семерых и от соблазна проверить возможности Звёздной чаши, что всё это время находилась рядом с ним. Гарденер не расставался с божественным артефактом с самого момента обретения и не передавал её практически никому кроме самых близких сподвижников в лице Корбрея и Марвина, что знали о способностях чаши лишь в общих чертах и ничего о её самом главном секрете. Для большей безопасности Эдмунд окружил артефакт плотным слоем колючего терновника, прикреплённого с внутренней стороны сумки. Слой был настолько плотным, что разглядеть или хотя бы понять, что было внутри него было практически невозможно, конечно, если не знать, что искать.

Только Эдмунд мог без какого-либо вреда для себя извлечь божественный артефакт из кокона не поранившись, ибо колючие наросты были готовы впитаться в кожу, а далее и в плоть любого, кто не являлся избранником Семерых. Иного способа защитить Звёздную чашу в данный момент Гарденер не мог придумать. Прятать реликвию в каком-то укромном месте просторский принц не хотел, чтобы потом не жалеть, если она когда-либо понадобиться. В какой-то мере такая мания к артефакту роднила его с рыцарем Долины, что также практически не расставался со своим валирийским мечом, однако, в отличие от клинков, чаша существовала в единственном экземпляре.

Так во время объезда окрестных земель для создания убежищ, Гарденер стал останавливаться в небольших поселениях принадлежавшим землям Тамблтона и искать местных жителей, которые были больны. После, под покровом темноты, Эдмунд пробирался к ним в закрытые дома, но не с целью наживы, а с практичной и отчасти благородной целью их исцеления. В данный момент избранник Семерых воспользовался чашей около десяти раз на совершенно разных людях с различными видами заболеваний и ранений.

Неважно кто это были: дети, женщины или старики, реликвия исцеляла тех за считанные минуты, что они обнаруживали уже только под утро. В иной раз он пробовал использовать воду из чаши на одном мужике, что подхватил чахотку, так тот на следующей день, когда Эдмунд с сопровождением собирался покинуть деревню, выбежал с радостным криком из своего дома, показывая всем сельчанам отросшие пальцы, что некогда тот потерял, а Гарденер этого не заметил. Пока дело не приняло дурной оборот, а у товарищей не возникло вопросов, избранник Семерых навсегда покинул данное поселение, ещё раз убедившись в нечеловеческом происхождении реликвии.

Не забыл последний Гарденер и о посредничестве, предложенном лордом Алланом. В ходе переписки, которую Эдмунд вел через лорда Ромашкового поля были заключены предварительные договорённости о встрече с лордом Пиком и Флорентом. С каждым из них наследник Дубового трона планировал встречаться по отдельности и ни один из них не знал о встречи с другим, да и о собственной не имели понятия. Всё, лишь бы не подвергнуть, как самого себя, так и своих союзников опасности, думал Гарденер.

Казалось бы, прошло уже два года с момента появления Эдмунда на злополучном хайгарденском турнире, но именно его появление в ту ночь запустило череду событий, сейчас будоражащих все Семь Королевств, где-то больше, где-то меньше. То, что Гарденера с той поры никто официально не видел ещё не означало, что он оказался резко забыт, а всё внимание было переключено на другие дела, нет, всё как раз таки наоборот. Именно с появлением избранника Семерых стали связывать происходящие в стране изменения, как с церковью, так и с просторскими лордами, что активно зашевелились, плели интриги и заговоры, создавали союзы. Их деятельность говорила сама за себя – уже как раньше, не будет. Времена поменялись столь же стремительно, как и пали Таргариены, голоса сепаратизма были ещё не так слышны, но были. Баратеон и находившийся при нём Джон Аррен были фигурами компромиссными, но надолго ли?

Неудивительно, что, когда обоих не станет, Семь Королевств встряхнёт так, как никогда до этого. Конечно, грандлорды были мало заинтересованы в развале страны имея возможность посадить на Железный трон себя или своих ставленников, чтобы править всем и сразу, но остальные более мелкие лорды слабо понимали почему они должны присягать непонятно кому, так ещё и платить дополнительные налоги Королевской гавани. Север, Железные острова и Дорн и вовсе имели мало желания находится в подобном объединении, имея отличные от остальных более влиятельных на Железный трон регионов традиции и происхождение. Так теперь ко всему этому движению об отделении мог присоединиться Простор – одна из самых богатых его областей, что ставило само существование Семи Королевств под большим вопросом.