Эдмунд оказался немало удивлен подобными новостями, если не сказать шокирован, но дальше попытался разобраться в ситуации, чтобы понять, как ему теперь действовать. Всё-таки в своих немногочисленных письмах последний Гарденер старался смирить активность верховного септона и церкви до нужного момента, чтобы не накалять обстановку раньше времени. Так как главный жрец отнёсся к его фигуре и словам весьма благосклонно и со всем уважением, просторский принц рассчитывал, что в дальнейшем ничего из ряда вон выходящего не случится. Семеро же, по всей видимости, придерживались иного мнения, а потому в один из ничем непримечательных дней на верховного септона было совершенно покушение прямо во время одной из его ежедневных проповедей. Именно данное событие стало спусковым крючком для всех остальных.

Казалось бы, святотатство, по версии паствы, было совершенно группой ничего не значащих бродяг, а значит и поднимать волну народного гнева не было нужды, если бы не несколько весьма значимых моментов, которые перевернули имеющуюся картину с ног на голову. Как в последствии узнал Эдмунд, заказчиком покушения выступал королевский двор, что конечно же не могло не вызвать праведной ярости черни, всё же нынешний верховный септон была не чета предыдущим. Столица оказалась охвачена беспорядками с волной которого не смогли справиться ни золотые плащи, ни тем более красные, которых готовились растерзать в первую очередь.

Ланнистерские воины получившие приказ сфабриковать покушение на понтифика, не особо-то и скрывались, разыскивая исполнителей, вот те и донесли до ушей совета Праведных, каясь в своём грешном желании быстрой и лёгкой наживы. Узнав о готовящемся покушении руками людей королевы, а никто кроме неё не мог совершить в бурлящем котле столицы такой глупости, церковь подготовилась, собрав под своё крыло обедневших рыцарей и наёмников со всех окрестностей Королевской гавани и желавших послужить во имя Семерых и звонкой монеты. Так что, когда нанятые красными плащами Ланнистеров убийцы провалились, будучи частью умерщвленными и частью обезоруженными, толпа присутствующая на площади перед септой Бейлора мгновенно узнала причину, толкнувшую тех на столь не благовидный поступок.

Что тогда началось последний Гарденер мог только представить. Толпа в любое время опасна для всех и даже для самой себя, но толпа, у которой есть оружие и воинские подразделения, опасна в двойне, если не в трое. В общем, столица умылась кровью, знатно так умылась, что было весьма печально, но наследник Дубового трона мало, что мог сделать в данный момент, тем более что узнал об этих событиях много позже. Да, находился он и его люди сравнительно недалеко от бывшей столицы Таргариенов, но находился в глуши, скрываясь, а потому и новость получал с опозданием, по вполне понятной причине.

По итогу стихийного бунта, возникшего под проповеди жрецов, практически весь многотысячный контингент золотых плащей оказался вырезан, либо же под шум и суету присоединился к данному мероприятию. Красным плащам Ланнистеров, оказавшимся в то время в городе, подобной милости не оказали, а потому резали их всей толпой и безо всякой пощады, даже несмотря на то, что у тех имелась и лучшая выучка и добротная экипировка. Оставшееся в живых воины, в том числе и личные немногочисленные гвардии короля и его десницы, укрылись в Красном замке, чтобы держать импровизированную осаду, рассылая письма королевским вассалам для того, чтобы те, как можно скорее, привели в город войска.

Пожалуй, такого исхода в Семи Королевствах не ожидал никто, ибо небольшие восстания с участием воинского контингента и церковников начались по всем областям андальского вероисповедания. Лорды понятное дело стали давить их в зародыше от чего чернь только сильнее распалялась. Как ни странно, в самом Просторе было довольно тихо, исключая погромы в некоторых крупных городах. Этим решилась воспользоваться семья Тиреллов, чтобы собрать некоторое количество собственных вооруженных сил и отправить их выслуживаться перед королём, стараясь вернуть его расположение. Эдмунд был абсолютно уверен, что автором данной идеи выступал непосредственный грандлорд Простора, а не его осторожная матушка, но сделанного было уже не воротить.

Сам верховный септон, ставший символическим лидером народного восстания Королевской Гавани, выступал за примирение с королём и королевой, конечно, если тот покается и примет некоторые требования церкви со своей стороны. Как понял последней Гарденер, Благочестий септон не сильно горел желанием начинать или продолжать этот стихийный бунт, придерживаясь наставлений Эдмунда о том, что время для этого ещё не пришло, однако, толпе этого не объяснить, а потому церкви приходилось подстраиваться под ситуацию. Джон Аррен был готов пойти на мировую с верховным септоном, а вот Роберт Баратеон нет, в чём его активно поддерживала королева.