Их глаза встречаются. С трудом, но Мейс узнаёт лицо, что будет ему теперь сниться в ночных кошмарах, лицо человека, что опозорил его перед королём уже дважды и разбил его надежды на славу и почитание. Гарденер ничего не говорит, не улыбается, скорее его взгляд осуждающ и безэмоционален. Нет в молодом лице последнего Гарденера вызова, только укор. За что конкретно нельзя было сказать, но в голове и пред глазами Тирелла проносилось множество вещей, за которые он быть удостоен подобного взгляда.

За то, что повёл людей на смерть и не отступил. За то, что посмел поставить свои интересы выше интересов Простора и церкви. Самонадеянность, глупость и нерешительность. Многое из этого проносилось у Мейса Тирелла в мыслях, то, что он старался никогда не замечать или не слышать. Наконец ему вспомнились слова этого человека и история его собственной семьи. Впервые в жизни верховный лорд Простора подумал, что находиться всё это время не на своём месте. Не по праву, а по ошибке, жестокой ошибке.

Эта сцена длилась всего лишь мгновение, прежде чем Эдмунд подал знак свободной рукой. После чего из-за спины избранника Семерых появился Гарланд, которому было доверено нести личное знамя наследника Дубового трона. Сейчас все присутствующие, как никогда ранее, стали понимать, что их противником всё это время выступали не обычные крестьяне, а тот, кто мог по праву приказывать им ничуть не меньше, чем представитель дома золотых роз. Лица обычных людей и малых лордов заворожённо застыли, глядя на картину, которая развернулась перед ними. Вся эта сцена словно бы обладала над присутствующими просторцами магической властью.

Прошло не так много времени, прежде чем Эдмунд развернулся и жестом приказал своим людям возвращаться назад. Никто так и не произнёс ни слова. И без них было понятно, что сегодня Тиреллы испытали самое болезненное и позорное поражение в их истории. Словно олицетворяя данную мысль прекрасный шатёр Мейса Тирелла рухнул, задетый одним из древесных корней. Препятствовать отходу Гарденера и его людей никто не стал, да и не мог бы. Уж точно не сейчас. Люди были разбиты и опустошены. Под гробовое молчание живых, стоны раненых и разгорающийся пожар, избранник Семерых покинул просторский лагерь также, как и пришёл – на своём коне. Победитель взял своё и горе было проигравшим. От некогда грозного войска осталось, дай Семеро, едва десятая часть от изначального количества. С такими силами Хранителю Юга уже никогда не взять Королевскую гавань, прейди он туда сейчас, то станет посмешищем в глазах короля и Малого совета.

Большего Эдмунду и не надо было. В очередной раз он показал Тиреллам, что только и ждёт момента, чтобы поставить их на место, а после взять своё. Сегодняшний день войдёт в историю, как разгром в Королевском лесу, а ведь вскоре то же самое ожидает штормовиков во главе с Ренли Баратеоном. Восстание Праведных ещё не окончено и Гарденера всё ещё ждали дела, однако, после этого количество желающих поддержать его притязания определённо прибавиться, чем избранник Семерых с удовольствием воспользуется. Сейчас он возвращался с победой в ставшие родными леса, но уже завтра он будет готов снова броситься в бой, если только потребуется.

Эмоции, которые испытывал Эдмунд в этот момент приятным чувством растекались где-то внутри него. Стычки с железнорождёнными и дорнийцами из его юности не могли сравниться с сегодняшними, ведь он выступал всегда в роли знамени, наследника, в то время как основные решения принимали более опытные командира. Сегодня же он сам сковал свою победу, повёл людей на бой и победил. Да, то было не полноценное сражение армий, но для последнего Гарденера это не было важным. Триумфатором был он и никто другой. Ему это было в новинку. Ему это нравилось, очень нравилось.

Впрочем, после эйфории от победы всегда наступает время подсчёта потерь. Эта вылазка поставила жирную точку в возможности Простора оказать помощь Железному трону на ближайшее время, но ещё оставались куда более опытные силы Штормовых земель, которым ещё только предстояло ощутить на себе всю мощь тактики партизанского ополчения и зеленого ада. Для этого Гарденеру нужны были все его силы и люди, а в этой стычке он потерял примерно столько же людей сколько за всю неделю затяжных боев, проще говоря, треть опытных воинов и сотня смелых крестьян в данный момент кормили собой червей, что не могло не вызвать у Эдмунда горечь. О том, что вместе с этим он похоронил и часть армии собственного родного королевств Гарденер старался не думать – это было бы излишним в данной ситуации.