Отдельно стоило прокомментировать реакцию Олдфлауэрса на его появление. Лорд Ромашкового поля явно был навеселе от столь необычного вида Эдмунда, хоть и ожидал чего-то подобного. Сам Гарденер был одет в чёрный наряд, который тот прикупил по случаю в городе, всё же его одежда успела порядком поизносится за годы странствий и явно не подходила для официального мероприятия у лорда Пика. Так что пришлось слегка раскошелиться из тех сбережений, которые Эдмунд получал от своих и союзников и захвата части походных средств просторцев и штормовиков во время восстания.

Отдельным пунктом стояла его попытка забраться на верного скакуна, которая чуть не закончилась его позорным падением в грязь лицом, если бы он не успел вовремя схватиться за поводья. Трудно было представить, как приходится людям всю жизнь видеть лишь одним глазом. Конечно, со временем ко всему привыкаешь, но после столь неприятного опыта Гарденер поклялся для себя поберечь своё зрение, ибо альтернатива его не прельщала. Олдфлауэрсам и даже сиру Гаррету Флану пришлось стоически подавить в себе желание рассмеяться от столь нелепой картины. Осуждать за это просторский принц их бы не стал, ведь и сам понимал, что в тот момент выглядел не лучше, чем пьяный матрос на корабле во время шторма. И хотя его повязка была не столько пиратской, сколько лечебной, закрывая не только глаз, но приличную часть лица с волосами, но менее удачным сравнение от этого не становилось.

К замку добрались весьма быстро и без лишних проблем. Главенство в деле, как и полагается, взял на себя лорд Аллан, он же и отвечал на все неудобные вопросы. Да и делал он это так виртуозно, что приходилось только молча уважать житейский опыт своего дальнего родственника. Возле ворот он быстро представил его и Гаррета, а затем отослал рыцарей в казармы, а лошадей в конюшни. Никто и слова против распоряжений лорда не сказал, а только учтиво подчинялись. Когда один из стражников, что явно был повыше чином, чем все остальные, задал резонный вопрос о происхождении перевязи на его глазу, тогда-то лорда Аллан и проявил свой талант забалтывания и умасливания всех вокруг.

Простая в своей природе легенда о встрече с разбойниками по пути, что, отчасти, являлось правдой, превратилась в эпическую сагу о преодолении страхов и лишений. Героическую сагу о том, как Эдмунд, а точнее в данном случае Гарланд Флан, из последних сил, превозмогая рану и боль спас собственного отца и брата от неминуемой участи. Совершив невозможное, он едва не отправился на тот свет, но Семеро были милостивы и он, герой, смог невероятным чудом и выдержкой прийти в себя. Исполняя свой долг, он всё-таки прибыл на мероприятие, посвящённое почившей благородной женщине, оставив свой уставшего и израненного младшего брата на попечении доброго целителя из рядов бывших школяров цитадели где-то в городе.

От соловьиных звуков, лившихся из глотки лорда Ромашкового поля, Гарденер невольно заслушался, посочувствовав себе и настоящим братьям Флан. Предчувствие ему подсказывало, что за этот день он ещё ни раз услышит данную историю, а гостям невольно придётся запомнить многие её детали. Что же, репутация сыновей сира Гаррета после сегодняшней встречи явно претерпит сильные изменения и ещё пока непонятно в какую сторону. Стражник же, задавший данный вопрос, уже успел дважды пожалеть о своём скоропалительном решении. Однако, историю ему и всем присутствующим пришлось дослушать до конца, ведь Олдфлауэрс словно вошёл в раж и не собирался останавливать до самого финала своей истории. Становилось понятно, как всё это время Олдфлауэрсам удавалось находиться на плаву, не смотря на опалу со стороны Тиреллов. Они просто и конкретно присели тем на уши. С одной стороны то был хороший навык, а с другой страшный в некоторых моментах.

Наконец поток мыслей из лорда Аллана подошёл к концу и их как можно скорее пропустили дальше. Удивительно, как люди Пиков смогли сохранить на своём лице хладнокровное выражение. Впрочем, Эдмунд мог поклясться, что видел у задавшего вопрос стражника дернувшуюся щёку. Оставалось только посочувствовать выдержке этих подневольных людей, что имели с лордом Алланом дел уже не один месяц. Сир Гаррет же, игравший в данный момент роль его отца, на экстравагантную импровизацию никак не отреагировал, что натолкнуло Гарденера на мысль, что к подобным ситуациям и поведению своего благородного брата тот был приучен, причём уже очень давно.