После знаменательного сражения, которое поставило точку в его борьбу за престол Простора не прошло и нескольких недель, как армия под его командованием подошла к Хайгардену. Уиллас Тирелл, наследник Мейса и единственный кто ещё мог хоть как-то оспорить его притязания открыл ворота за неимением альтернатив. В руках последнего Гарденера находилась практически вся семья юного наследника, не считая Гарлана Тирелла, что погиб во время кавалерийской атаки. Забавно, но вся эта история слишком сильно напоминала события трёхсотлетней давности, когда предок Тиреллов открыл ворота Эйгону после Битвы на Пламенном поле.

Теперь вот уже который день на всех трёх наружных стенах и многочисленных башнях замка высились знамёна его рода. Быстро пролетел пир в честь победы и даже официальная часть принятия присяги всех союзных лордов. Пусть они и клялись в верности ему ранее, но официальную часть подобной клятвы ещё никто не отменял. Буквально в считанные дни замок и его пригородная часть были очищены от всех знаков и символики Тиреллов, а на их месте встали артефакты давней эпохи, той, что только Эдмунд смог застать. Сейчас в западном крыле замка и вовсе убирали все изображения верховных лордов и членов их семьи, а на их место вставали полотна королей на Дубовом троне. Как странно было наблюдать за тем, как период, исчисляемый многими поколениями, исчезал буквально на глазах.

С самими Тиреллами обошлись довольно гуманно, хотя многие из его союзников всё ещё настаивали на немедленной казни всех представителей рода. Иной раз Эдмунд задумывался о природе окружавших его людей и приходил к неутешительному выводу, что несмотря на все свои титулы они были едва ли не жестокосердней, чем любой бедняк из трущоб. В любом случае он дал себе зарок действовать иными методами, лишь бы подчеркнуть наступление новых времён и эпохи, а потому Мейс и Лорас Тиреллы дожидались подготовки судна, что отвезёт к Стене, вместе с ещё несколькими представителями благородных, выбравших ту же участь. Пока что пленники продолжали сидеть за решёткой в тюрьме собственного, но при этом уже бывшего замка.

Уиллас же, за своё благоразумие и смирение, находился под домашним арестом в своих покоях, ведь место наследника Эдмунда пустовало и будет пустовать ещё долгое время, так что покои наследника, в которых он некогда жил сейчас ему были не к чему. Вместо этого король Простора занял покои верховного лорда, предварительного полностью очистив их от любого духа Тирелла. Что же касалось юноши, по совместительству калеки, то на него у Гарденера были иные планы. Первенец «Осадника» действительно был человеком живого склада ума, так что Эдмунд предполагал отправить того либо в септоны, либо в мейстеры. Всё-таки реформы Цитадели стояли на носу, а специалисты были нужны вовсе времена.

Что же касаемо женской половины, то тут у Эдмунда действительно возникли сложности. Королева Шипов, что теперь жила в своих бывших покоях под надзором Рыцарей Грааля планировалось отправить в одну из закрытых от посторонних септ и в этом не было проблем. Алерию Тирелл, почти уже снова Хайтауэр, держали в качестве дополнительного рычага давления на лорда Лейтона, что так и не ответил на его призыв прибыть в Хайгарден и принести клятву верности. Это было весьма ожидаемо, а потому лорд Тарли уже получил приказ готовить воинство к походу на Старомест, чтобы подчинить влиянию Гарденера последний непокорный регион. Конечно, был ещё Арбор Редвинов, но лорд Пакстер весьма быстро умудрился понять откуда дует ветер и принёс свою клятву верности, не считаясь с судьбой своей родни по линии Оленны. Забавно, но чего-то такого от одного из самых крупных торговых родов Простора и ожидалось.

Последней, но не по значению, оказалась судьбу юной Маргери Тирелл, несостоявшейся невесты Ренли Баратеона, о судьбе которого доходили весьма противоречивые слухи. Младший брат Роберта то ли был убит, то ли смирил свои амбиции и присоединился к брату. Сказать наверняка было пока нельзя, но зная судьбу молодого человека в каноне, можно было предположить, что красная жрица уже пустила в ход свою магию, а значит от законнорожденных Баратеонов почти ничего не осталось. Пока что Эдмунда всё равно не волновала судьба Штормовых земель и остальных Семи Королевств, сперва требовалось полностью подчинить себя родные земли, выполнить обязательства перед союзниками и заручиться их полной лояльностью. Лишь потом можно было что-то говорить о вмешательстве в Войну Пяти Королей.

Именно поэтому было так важно решить судьбу девушки, ведь после лишения всех представителей мужской линии их права на наследство, она останется единственным ключом к притязаниям на Хайгарден, а этого нельзя было допустить. Несмотря на многочисленную любовь и поддержку среди аристократии и народа, за эти дни Эдмунд уже не раз успел услышать о предложениях избавиться от дочери Мейса по-тихому, или же поступить ровно так же, как и с её бабушкой, т.е. отправить в качестве жрицы в одну из септ. Быстро и действенно, если подумать, всё равно с учётом обстоятельств ничего более подходящего ей не светило.