Не стоило гадать, где могли укрыться потомки Ланна Умного. Теперь только Красный замок и его стены стояли между окончательной победой Эдмунда и поражением золотых львов. Забавно, но уже третий по счёту противник Гарденера имел одним из своих главных цветов на гербе золотой. Сначала Тиреллы и их роза, затем Грейджои с их кракеном, а теперь и львы Ланнистеров. Будто бы сама судьба приговорила его, как божьего избранника, сражаться с теми, кто поставил на пьедестал презренный золотой металл, а не традиции и справедливость человеческие. Что ж, хронисты со временем вполне могут заметить подобную тенденцию, а если нет, то Эдмунд им с удовольствием подскажет. Подобного рода идея уж очень импонировала ему и было бы неплохо добавить что-то в легенду от собственного имени.

Наконец первые рубежи обороны наёмником и Красных плащей внутри городских стен были взяты. Солдаты Ланнистеров спешно отступали или пытались скрыться меж домов, дабы залечь на дно и пережить сегодняшний день. К их сожалению, доведённая до праведного гнева толпа горожан ни за какие деньги не была готова укрывать у себя врагов. Потому вскоре дело дошло не только до погрома и сопротивления, но и до настоящего самосуда. Как-никак найти подходящее для смертоубийства оружие в эпоху Средневековья было легче лёгкого. Так что нечто подобное не стало для просторцев или самого Эдмунда чем-то из ряда вон выходящим. Наоборот, при разработке плана осады города король очень рассчитывал на помощь изнутри, даже если и слегка запоздалую.

Сам Гарденер в боях участия практически не принимал. Он шёл точно вперёд, не оглядываясь и не сомневаясь, подобно маяку Хайтауэров он и его гвардия были светом, что разгоняла тьму невежества и варварства среди прогнивших улиц греховного города. Никто не мог к ним приблизиться или остановить гордую поступь короля Простора, что пришёл сюда ради соблюдения исконно праведного закона. И, что, несомненно, это не могло не произвести впечатления на всех, кто наблюдал эту картину. Освобождённые жители столицы опускались на колени перед процессией и осеняли себя семиконечным знаменем веры Семерых, и это в то время, как Королевская гавань продолжала бурлить котлом смерти и смятения. Чудны и непонятны мысли толпы, но на то она и является главным источником хаоса и потрясений во все времена.

Дабы закрепить свой успех и ещё больше подняться в глазах жителей Эдмунд сделал то, что уже давно не делал. Небольшое усилие с его стороны и на залитой кровью и телами Хлебной дороге начали распускаться совершенно белые цветы, как под копытами красующегося Камрита, так и устилая поступь слегка удивлённых гвардейцев. На это действие своего короля Корбрей подарил ему насмешливый взгляд, словно осуждая Эдмунда в том, что тот решил покрасоваться на потеху толпе. Гарденер же в ответ лишь едва уловимо пожал плечами. Кровь и смерть сопутствовали ему на пути уже очень долгое время. Возможно, он очерствел, но не воспользоваться появившейся возможностью было бы глупо.

Прошёл уже час с того момента, как просторское воинство ворвалось в город. За это время больше половины столицы было очищено от ланнистерских войск. Вслед за взятием Западных казарм у Божьих врат были взяты и Восточные у Драконьих, что соседствовали со Старыми воротами. Лорд Рокстон с успехом смог использовать полученное входе этого преимущество и занял бывшее Драконье логово, что стояло на холме Рейнис, тем самым пробиваясь к Блошиному концу. Медоуз же также не отставал и сумел предупредить любой возможный побег из столицы по воде, заблокировав порт и Речные ворота. Таким образом к нынешнему моменту Ланнистеры контролировали примерно только треть города вблизи Красного замка. При самой хорошей оценке их власть теперь не распространялась дальше перекрёстка между Хлебной, Сестринской и Грязной улицами.

Теперь шансов сбежать или выиграть в этом противостоянии у династии львов точно не осталось. Это начали понимать и наёмники, выписанные из Вольных городов на золото с шахт Западных земель, так что совсем скоро началось то, что на Земле называлось переобуванием. Жизнь наёмникам была дороже золота, особенно того, что им уже было не увидеть. Бросать оружие они не стали, но начали делать робкие попытки встать на сторону захватчиком. Сначала в одном месте города, а затем в другой, происходили различные стычки. Единство Ланнистеров рассыпалось, как карточный домик. Гарденер не стал мешать бывшим соратникам резать друг друга, так что тех наёмников, что решили сменил сторону, он приказал не трогать, но при случае забрать оружие, когда дело будет окончательно решено.

Где точно находился Тайвин Ланнистер, в башне Десницы или в зале Малого совета, было не ясно. Однако Эдмунду думалось, что Старый Лев никак не мог не знать о наступившей катастрофе. Гарденер всё ждал и ждал, готовясь к тому, что могучий верховный лорд Запада вытащит из рукава очередной туз, но этот момент так и не наступал. Устав ждать, король Простора приказал закрепить успех и решительно отбросить последние верные Ланнистерам войска к холму Эйгона. Воинство Простора бурной рекой стала втаптывать разобщённые и морально уставшие отряды защитников города в грязь. Казалось, на тот момент всё было кончена. Его виктория была безоговорочный. Теперь Ланнистеру придётся сделать всё, чтобы сохранить наследие его семьи и вымолить у Хайгардена милости. Это было благоразумно. Это было в духе Старого Льва. Но, к сожалению, похоже не только он один принимал решения в столице.