- Ха-ха-ха. Это верно, мой дом всегда отличался независимостью в любых вопросах. Скажем так. У нас всегда есть свой взгляд на те или иные вещи. – с показанным благодушием вторил суровому лорду Тарли глава Флорентов.

- Будет вам обоим. Приветствую вас, лорд Тарли. Прекрасный день, не находите? – вступил в разговор сир Лейтон Хайтауэр, хозяин Высокой Башни и неизменный владыка Староместа.

Глаза его были серыми, почти блеклыми, будто бы слепыми, однако, за Старцем из Староместа не было замечено ни одного из признаков ухудшения зрения за исключением этого. Хватка этого лорда была по-прежнему крепка, как впрочем и мужское достоинство, ведь четвёртый по подсчёту брак был способен выдержать не каждый мужчина, тем более, что тот был успешным, как и три до этого.

Лицо Лейтона Хайтауэра было гладко выбритым, а длинно отращенные волосы за его спиной выглядели не в пример более ухоженными, чем у некоторых леди. Хотя мало кто мог, что-либо сказать по поводу этой черты Гласу Староместа, ведь тот считал подобную моду своей гордостью и в юности часто хвалился ей перед гостями. Голос его был глубок, а слова остры не хуже меча, он был одним из немногих лордов в Семи Королевствах кого все хотели бы видеть в своих союзниках нежели во врагах, от того и присутствие его на этой встрече не вызывало вопросов, а было само собой разумеющимся.

Камзол, что носил лорд Высокой Башни, был столь же серым, как и его глаза, и не выделялся ни роскошью, ни изысканностью. Множество карманов, каждый из которых был для чего-то предназначен, создавали образ человека деятельного и способного решить любую проблему, а запах трав, что порой исходил от него, напоминал всем лордам о том, кто в действительности владеет ключом к их здоровью и благополучию.

В общем, личности собравшиеся в этот знойный день под крышей непримечательной беседки были известны во всем Вестеросе, хотя они не обладали королевскими регалиями или заслугами, но заставляли себя уважать всех, будь то ратным делом, связями и богатством, а также влиянием, которое было трудно разглядеть невооруженным глазом.

- К черту эти кружева, лорд Лейтон. У меня не столь много желания играть в ваши закулисные игры, как бы вам того не хотелось, если бы не временный запрет короля на выезд из замка, ноги бы моей не было в вашей компании. – весьма грубо ответил лорд Тарли Старцу из Староместа.

- Ха. Неужели вам столь неприятно наше общество, лорд Тарли? – усмехнулся лорд Флорент, отпивая очередной глоток вина.

- Ты прекрасно знаешь, что дело не в этом, Флорент. И самой глупой девке понятно, что вы, два старых интригана, не о погоде или здоровье здесь собрались болтать. – фыркнул Тарли, пододвигая к себе поднос с запеченным кабаном и начиная накладывать мясо в тарелку, впервые тот проявил какую-либо эмоцию за время разговора.

- А вы весьма проницательны, лорд Тарли. – без малейшей издевки отметил лорд Хайтауэр. – Впрочем, вам не кажется, что вопрос, стоящий на повестке дня, достаточно серьёзен, чтобы не отмахиваться от него так просто?

- Чушь. Обычный фокусник, каких полно в Кварте или Асшае, явился и устроил представление с огоньками и цветочками, какой толк это обсуждать, если наглеца повесят со дня на день. Меня ни капли не удивила просьба о встречи от этого Серого Лиса, ему только дай повод задумать какую-то пакость. А вот вас, лорд Хайтауэр, я уж точно не ожидал увидеть здесь. Не ваша ли дочь замужем за лордом Простора? И не ваши ли внуки унаследуют Простор после него? Как по мне, а уж вы-то точно не должны гадать о том, что вам делать. – ответил лорд Рендилл, прожевав приличной кусок кабанины.

- Кажется, лорд Тарли, вы изрядно переоцениваете мою страсть ко всякого рода авантюрам. – отмахнул лорд Алестер от обвинений. Весь вид хозяина Ясноводной крепости выражал собой невинность и раскаяние, но никто из присутствующих не обманулся этим видом, Флорента они знали давно и то была ещё не самая лучшая его игра на публику. – Вы ведь видели юношу собственными глазами, как и все мы. Ну же, скажите, как он вам? Высок, гордец, каких поискать, не так ли? И силой странной обладает, признаться я таких фокусов, котрые он творил, за все годы жизни не видел.

- И он ли творил? – отметил Лейтон, даже не думая притрагиваться к вину, а вместо этого предпочитая настой из каких-то трав, который принёс собой. Слова его выражали задумчивость и некоторую степень смятения в собственных выводах.

- Пусть даже и так, что это меняет? Во имя Семерых, вы серьёзно? Вы говорите о мальчишке, у которого ещё молоко на губах не обсохло, у которого за спиной нет ни одного воина, с ума посходили на старости лет? – скептицизм, который лорд Тарли выражал этими словами был настолько ярко выражен, что не оставалось сомнений в его мыслях на счёт произошедших событий.