Тарт приняла клинок дрожащими от нервозности руками. Такое сокровище кому-попало не дают и ценится оно дороже всяких несметных богатств в любом из благородных родов. Король поспешил уточнить, что дарует клинок лично ей, а не её роду, и после гибели клинок, получивший одиозное название Белый Луч, вернётся в королевскую сокровищницу, пока не будет дарован новому владельцу. По мнению Гарденера он бы и вовсе отказался от валлирийской стали, но что поделать, если магический металл был действительно лучшим в своём роде. В преддверии тревожных вестей со Стены следовало применять любое эффективное оружие способное одолеть врага. Почему же он сам не оставил себе клинок? Что же, скажем так, у него уже имелся трофейный аналог.

2 г. от В. А.

Дорн. Солнечное копьё.

В солнечном и безмятежном Дорне наступили скорбные и мрачные времена. Жажда справедливости и власти дома Мартеллов обернулась кровавым провалом. Многие уважаемые лорды королевства сложили свои головы сначала у Штормового Предела, а затем и у Бронзовых врат, исключением не стал и король, новообретённый племянник, что теперь-то уж точно не восстанет из своей могилы. Но больше всего словный дом потомков ройнаров скорбел по бесславной гибели Красного змея. Они сделали ставку не на того и позорно проиграли, а гибель ещё одного принца Дорна стала напрасной.

Возращение потрёпанного и поредевшего дорнийского воинства было встречено чередой наступивших похорон. Более Доран Мартелл не питал иллюзий относительно объединённого северного королевства андалов, теперь потомкам ройнаров путь туда был заказан. Не сказать, что это сильно повлияло на его политику, наоборот теперь королевство более не имело никаких обязательств перед кем бы то ни было за Красными горами. Король Эдмунд в своём предложении подтверждал право Дорна на независимость и это смогло путь и немного, но сгладить впечатление от проигранной кампании среди народа. Впрочем, теперь болезненному принцу стоило относится к своим решениям с осторожностью, кто знает, как теперь воспримут новые обстоятельства и проявленную слабость сюзерена остальные дорнийские дома.

Между тем мирный договор, что сейчас лежал на его столе, по сути, неизбежный ультиматум, от того и не было у него представителей со стороны королевства андалов, всё ещё не был подписан должным образом. Хотя Доран и начал собирать всю сумму положенных по договору репараций, но прежде всего стоило всё как следует обдумать. По крайней мере пришедшие из северных королевств вести к этому располагали. Союз северных королевств, что бросил вызов Дубовому трону мог бы позволить Дорну просто-напросто подтереться этим соглашением, не боясь вызвать гнев со стороны Единого государства андалов.

Но стоило ли оно того? Вот в чём вопрос. Затребованная королём Гарденером сумма не была такой уж грабительской и неподъёмной, какой могла бы быть. Ко всему прочему этот мужчина, считай, что несостоявшийся зять, отнёсся к наследию и самим дорнийцам крайне милостиво и справедливо. Все тела и даже Рассвет были возвращены на свою родину, и тело Эйгона не стало исключением. Правда вот что делать с ним пока было не понятно. Официальная церемония прощания уже прошла, но Доран так и не смог решить хоронить ли последнего Таргариена в родовом склепе или же ограничится отдельным местом где-нибудь подальше. Его происхождение и по сей день вызывало уйму вопросов. Обернись Агония Драконов победой, а не поражением, то данный вопрос на повестке дня не стоял, но всё вышло так, как вышло, и это была ещё одна проблема, с которой пришлось разбираться Дорану.

В остальном же было удивительным, что просторец по крови столь благородно отнёсся к своим проигравшим врагам. А ведь он мог, как и многие его предки просто умертвить всех пленных дорнийцев, оставляя королевство обескровленным и обезглавленным минимум на одно поколение. Да уж, итог неожиданный, а от того и выбор был, как никогда сложен. Хотел бы принц назвать подобное решение андальского монарха слабостью, но с учётом его громкой победы над последним драконом это выглядело бы с его стороны очень смешно, особенно для вассалов, многие из которых относились к победившему их Гарденеру и армии с уважением. Как и подобает достойному во всех смыслах врагу.