- Ваши преступления перед королём не так весомы, как у вашего брата. Если вы согласитесь одеть чёрное, то сможете провести всю оставшуюся жизнь в искуплении собственных ошибок, пускай и в изгнании. – постарался сгладить возникшие острые углы Осгрей, даже не ожидав этого от самого себя. – Так что прошу вас, сир Джейме. Не усложняйте ситуацию. – не то предупредил, не то дал совет последнему Золотому Льву Осгрей. Он впервые сталкивался с ситуацией, когда, обладая полным преимуществом перед противником, он совсем не хотел идти на конфликт. Это было очень. Хотя нет. Чертовски странно.

- Только потеряв всё, что имел, я наконец-то смог осознать, какой была бессмысленна моя жизнь. – продолжал пребывать в собственных мыслях Ланнистер, начисто игнорируя слова Осгрея. – После меня ничего не осталось. Ни семьи, ни великих свершений. Даже наследие отца и все его деяния кажутся теперь всего лишь блажью. – усмехнулся горькой улыбкой Ланнистер, и пускай со спины увидеть это было невозможно, но почему-то Эммонд был уверен, что всё так и есть. - Когда ко мне прибыл гонец с новостями о брате у меня появилась надежда. Надежда, что всё вернётся на круги своя, хотя бы даже самую малость. Но в итоге эта надежда была растоптана вернувшимся в Утёс обезглавленным телом. Здесь нет иронии, лишь фарс. Фарс, который я сам себе придумал и создал. Игра в рыцаря, гвардейца. А ведь всё, что мне нужно было сделать, так это отказать. Всего один отказ. Хоть раз в жизни. И кто знает? Быть может, всё сложилось бы по-другому. – пустился в пространные рассуждения мужчина, низко склоняя голову перед портретом собственной семьи. На картинную залу опустилась звенящая тишина, разбавляемая лишь редким дыханием просторцев.

- Довольно, Ланнистер. Ни от кого из присутствующих ты сочувствия не дождёшься. Сдайся сам и прикажи своим оставшимся в замке людям сложить оружие. Если ты, конечно, действительно желаешь хоть что-то исправить, пока для них не стало слишком поздно. – нашёл в себе силы разрушить столь гнетущий момент скорби Осгрей. Ему хотелось как можно скорее покончить со всеми делами, в конце концов его ждала награда куда как большая, чем вообще можно было представить.

- Сочувствия? Ох, нет. Ты неправильно понял меня, Осгрей. Я не жду от вас сочувствия. – внезапно изменилась интонация Ланнистера. Теперь в ней звучал холодный металл, но никак не скорбь или что-то подобное. – Просто на мой взгляд кто-то должен был сказать прощальную речь на моих похоронах. Я не планирую уйти отсюда живым, Осгрей, но и вам сделать того же не позволю. Всё же я так и не научился ничему другому, кроме как махать мечом. – резким движением руки и абсолютно беззвучно извлёк из ножен смертоносный клинок последний Золотой Лев, вызывая среди его подчинённых напряжение и полную боевую готовность.

- Как тебе будет угодно, Ланнистер. – практически выплюнул эти слова Эммонд, не давая врагу и возможности пошатнуть его решимость. Сам лорд, однако же и сам поспешил ухватиться за рукоять собственного меча, чувствуя для этого необходимость.

Больше слов для присутствующих не понадобилось. Слитным движением несколько просторских бойцов бросились прямо на врага, надеясь таким образом завладеть инициативой и закончить бой одним махом. Не было слышно даже удара стали о сталь, как первому же приблизившемуся воину буквально оторвало руку, а затем и вовсе неуловимым росчерком клинка рассекло горло. Затем второй, третий, четвёртый. По спине Эммонда скатился холодный пот. Без всякого столкновения мечей, без всякой борьбы и противостояния. Ланнистер просто взял и лишил жизни целую группу людей, не моргнув и глазом. Ни одного лишнего движения. Шаг в сторону, замах меча и труп. И так раз за разом.

Осгрею лишь доводилось слышать о таланте первенца Тайвина Ланнистера, да разве что видеть его выступления на турнирах и то верхом. Однако, сейчас перед ним действительно предстал тот, кто получил Белый Плащ не за красивые глаза. Быть может, годы назад так и было, но сейчас перед ним действительно предстал один из лучших воинов Вестероса. Для любого другого человека натиск десятка воинов одного за другим уже бы поставил на колени, но Золотой Лев лишь продолжал непоколебимо нести собой смерть. Его дыхание не сбивалось, движения были отточенными, а каждый новый шаг лишь прибавлял в зале трупов, а картины дополнялись новыми мазками в виде брызг крови.

- К арбалетам. Живо. Взять. – процедил сквозь зубы Осгрей, когда понял, что количество его подчинённых неоправданно резко и быстро начало сокращаться. Ланнистер же как будто и не видел в этом ничего особенного. Своим мечом он словно играл, а тот в ответ пел своему хозяину смертельную для всех кроме него самого песнь. Песнь, что должна была стать последней в жизни Джейме Ланнистера и от того она не знала ни промахов, ни пощады. И вот это уже было тревожно.